Как Красноярский край не может слезть с никелевой иглы Напишу текст про регион, в котором много денег, но все они проедаются, но понимаю, что в стране большинство субъектов федерации хотели бы иметь такие проблемы, потому что их главная – наоборот в том, что денег мало. Итак, грустная сказка о том, что богатые тоже плачут. Однажды, в начале 2022 года красноярские власти с удивлением обнаружили в бюджете края «лишние» 97 млрд рублей. Тогда все засуетились, куда же их потратить, фонтанировали идеями, но решили зарыть клад на черный день в нужном, специально оговоренном месте. Откуда такие деньжищи взялись? А просто Норникель внес доплату за 2020 год и разовый платеж, связанный с экологическим ущербом. Дополнительная четверть бюджета края свалилась. Это примерно два годовых бюджета такого региона, как Хакасия. В целом, налоговые поступления Норникеля в период 2018-2022 года в среднем формировали 29% консолидированного бюджета Красноярского края. Такая зависимость краевого бюджета от одного налогоплательщика приводит к тому, что периодически поднимается вой «А вдруг он нас бросит?». Уйдет в Мурманскую область, перенеся центр формирования прибыли оттуда, где подавляющее количество сырья производится, туда, откуда происходит отгрузка товара конечным покупателям. Другие крупные предприятия платят налоги не в Красноярском крае, но умело прикрываются своими лоббистами и шумовой завесой от скандалов. По подсчетам неаффилированных краевых депутатов в 2022 году налоговые поступления от РУСАЛа составляли 1,6% в бюджете края и 1,5% в консолидированном бюджете, а в текущем году РУСАЛ подает заявления на возврат переплат по налогам, прогноз по его доле в бюджете 2023 года - 0,7%. Экономика края диверсифицируется очень медленно. Другие инвестпроекты существенно не улучшают ситуацию пока (как будут распределяться, например, отчисления от масштабного проекта «ВостокОйл»?). Малый бизнес не растет вовсе (вы знаете, почему), а средний бизнес, который умудряется подрасти, регулярно поглощается федералами и, соответственно, перестает отчислять основные налоги в регионе. Из регионов в Москву и из страны уезжают ценные и высокооплачиваемые специалисты вместе со своими прямыми и косвенными налоговыми отчислениями. А ведь так было и 10, и 20 лет назад. Проходят годы и десятилетия, и ситуация не меняется. К сожалению, в сырьевых регионах министерство финансов (краевое казначейство) почти всегда важнее, чем министерство экономики и развития. Региональные власти любят тратить деньги, а не зарабатывать их, хоть как-то меняя структуру экономики на своей территории. В Красноярском крае министерство экономики возглавляет чиновница с филологическим образованием (оказалось, что уметь выступать публично, выглядеть хорошо и писать отчеты и презентации, хоть и надуманные, более востребовано, чем что-то считать, проектировать, разрабатывать, знать экономические тренды и теорию). Финансисты все и с профильным образованием, и с другим влиянием, потому что сидят на сундуке с деньгами. Краевые власти доили одну и ту же корову, причем часто ущемляя ее в правах относительно других «домашних питомцев». Но сейчас главная проблема не в том, что дойная корова уйдет на другой огород, а в том, что на нее поглядывает хозяин колхоза, которому своего стада стало не хватать. С 2023 года Минфин РФ поменял условия распределения налога на прибыль, отменив институт консолидированных групп налогоплательщиков (КГН). Пока оставил 80% налоговых платежей в общей региональной корзине, и оттуда регионы забирают пропорционально доли платежей в предыдущие годы. Выходит для Красноярского края даже больше денег в 1,5 раза (14,26 млрд руб, если бы КГН не был расформирован, бюджет региона получил бы около 9,65 млрд руб). 97% этой суммы – налоги Норникеля. А вот как будет в 2024 году, зависит даже не от краевых властей, Норникеля (договорятся, ходят слухи, что уже договорились о параметрах отчислений не хуже, чем были), а, увы, совсем от других факторов.