Представьте, что вы смотрите фильм про льва. Он идёт спокойно, грациозно, уверенно. Никого не трогает. Но кому-то этот лев кажется агрессивным монстром: «Он же с клыками! Он опасный! Уберите зверя!». А лев-то просто идёт по своим делам. Его сила - это не нападение, а его суть. Человек путает силу духа с враждебностью и потому продолжает требовать, чтобы окружающие были плюшевыми мишками. Все должны гладить его по головке и шептать: «Ты хороший! Ты лучший!». А любая твёрдая фраза воспринимается не как, а как террор. Даже от священника постоянно требуют быть не пастухом, а овцой. Желательно, безгласной. Твоя дыра в безопасности искажает восприятие, превращая силу духа в акт враждебности. Когда в детстве не было ни устойчивости, ни опоры, то любое твёрдое слово - как обвал потолка. Ты привык, что сила - это насилие. Одни пугаются твердости духа и силы, львы же спокойно идут дальше, не вступая в диалоги с чужими страхами и не заражаясь эмоциями других.