«ПБМ». Пьеса в одном акте. Действующие лица: Брок Инк-дама Йован Лилия Актёры массовых сцен Черногория, где-то на побережье. Томный ноябрьский вечер. Перед нами актовый зал, а скорее – склад с утварью и аккуратно разложенным инвентарём, оставшимся после фестиваля. Центр склада расчищен для собрания на 20-30 человек. Тусклая лампа с почти осязаемым шипением освещает ряды пластиковых стульев, на которых постепенно рассаживаются участники движения. Среди них такие выдающиеся представители Монтелиберо, как Инк-дама, местный тролль, Йован, известный критик Ассоциации, а также Лилия, либертарианка-идеалистка, которая, судя по лицу, уже и сама не уверена, зачем она вообще здесь. Впереди с важным видом восседает председатель Брок. На столе Брока красуется надпись «Главный архитектор свободы». Наконец, участники занимают свои места, и Брок резко прерывает шепотки и скрежет двигающихся стульев своим гулким кряхтением. Брок: Ну-с, начнём. Уважаемые коллеги и прочие участники данного собрания! Сегодня мы здесь, чтобы обсудить архиважный вопрос – новый уникальный проект Ассоциации. (Тут он берёт драматическую паузу, во время которой окидывает взглядом присутствующих, как бы оценивая, заслуживают ли они такой подарок судьбы – их новый смысл существования.) И этот проект – Первый Бордель Монтелиберо! (В порыве чувств Брок поднимает указательный палец и чуть привстаёт). Да, именно бордель! Но не просто какое-то там дешёвое заведение для непотребств (Тут он с явным чувством пересиливающего его презрения смачно сплёвывает накопившуюся мокроту в платок). Никак нет! Мы создадим образец для подражания, а остальные свободные сообщества такого типа будут нам завидовать! Подумайте только: Монтелиберо станет первой независимой площадкой, задавшей стандарты этой с позволения сказать отрасли, которые в будущем обязательно (на этом слове он пристукивает кулаком стол) будут признаны мировым либертарианским сообществом. Коллеги, нас ждёт успех! Вопросы есть? Инк-дама (задумчиво и с ехидной ухмылкой на лице): Попрошу огласить определение «успеха»! А то был у нас тут один «успешный успех», ходил, собрания проводил, да куда там! На него, где сели, там и слезли. И успеха я не почувствовал! Брок (вздыхая): Гм-гм, многоуважаемый (тут он очень грозно смотрит Инк-даме прямо в глаза, кажется, чтобы компенсировать такое высокопарное слово). Вот опять ты ничего не помнишь. А я ведь всегда предельно ясно выражаюсь, коллеги. И никогда (палец вверх) не изменяю себе. Что ж, мне нетрудно повторить. Успех — это когда бордель работает по строгим инструкциям, с подписанными протоколами на каждый акт... гм-гм половой, конечно же. А главное: никакой импровизации, всё должно быть по расписанию. Йован (расплываясь в улыбке): это всё, конечно, хорошо, но от нас-то что требуется? И где, хочется спросить, все эти работницы, тскзть, дроча и орала? А можно нам всех посмотреть? (Прерывается на шумный хохот собравшихся). Йован (продолжает сквозь смех в зале): эх, что я вам, братцы, скажу: была у меня одна знакомая в бытность мою в армии. Жена прапорщика нашего – с виду баба, как баба. Лицо — хмурое, как после марш-броска на 30 километров в противогазе. И идёт она так… Не, не идёт – прёт, понимаешь, как танк по полигону. Но опытнаяяя… Как старшина на учениях. Взгляд аж до кальсон пробирал. А грудь, грудь, ребята! Ммм, да там полвзвода нашего укрыть можно было, если б враг врасплох взял… Уух бабища, я вам скажу! Так вот, как прапорщик-то наш к начальству уезжал, мы только так к ней под юбку в кочегарке лазали. И вот где я вам скажу порядок был! Время на неё у нас в роте расписано было на 5 дней вперёд! Ещё до всех ентих ваших электронных талончиков! Без очереди никого не пропускали, ни по малой нужде, ни по великой. Не баба, а мастер строевой подготовки! Уж не знаю, скольких солдат она там обслужила, но росли бы у прапора-то нашего рога, так уже бы до Марса по ним транваи ходили!