Мартовские выборы далеко? Несколько тысяч человек пришли к зданию суда в Башкортостане в день объявления приговора активисту Фаилю Алсынову. Он был осужден на четыре года колонии по делу о возбуждении ненависти из-за выступления на митинге против золотодобычи. Сотни людей собирались у здания суда и во время предыдущих заседаний. Однако в среду людей пришло значительно больше, они отказались расходиться. Участники акции скандировали: «Позор!». Если раньше все следили за акциями в Москве, Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске, то сейчас люди выходят на улицы в Дагестане, Башкирии. Среди наиболее массовых последних лет: события в аэропорту Махачкалы (Дагестан), которые правильнее квалифицировать как попытку антиеврейского погрома и беспорядки (октябрь 2023 года), митинги против повышения тарифов ЖКХ в Новосибирской области (февраль 2023 года), протестные акции в Алтайском крае (зима — весна 2023 года) и многочисленные протесты в том же Дагестане в связи с коммунальными авариями. В истории с Фаилем Алсыновым столь жесткая реакция власти объясняется тем, что заявления и действия активиста носили националистический характер. Его слова о суверенитете Башкортостана, выступления против мигрантов нашли отклик в сердцах местных жителей, которые по своей воле пришли к суду поддержать Алсынова. По версии следствия, активист на сходе выступил с речью на башкирском языке, в которой «негативно оцениваются» «жители Кавказа», «Средней Азии», «армяне», «русские». В этой речи активист сказал, что «армяне уедут на свою родину, „кара халык“ — к себе, русские — в свою Рязань, татары — в свой Татарстан». «Мы не сможем переселиться, у нас нет другого дома, наш дом тут!» — заявил он. Главное, что надо понимать о протестах в Башкирии. Это протест: а) политический, б) этнонациональный, в) протест глубинного народа. Сегодня у суда региональные силовики бьют дубинками и жестко задерживают глубинный народ — ядерный электорат Путина. Зачем вот это все надо в разгар предвыборной кампании, ужесточая и без того вызывавший вопросы приговор активисту, — вопрос, на который еще только предстоит ответить. Правда, есть мнение, что значимость глубинного народа для начальства и степень его влияния на власть переоценены. Нынче он нужен Кремлю лишь как пехота на фронте, а как граждане или избиратели – нет. И чиновники могут делать с глубинным народом что угодно — хоть в –30 морозить в квартирах без тепла и света, хоть слать по бабушке и обзывать ЦИПСО, если те вдруг попросят о демобилизации своих родных. Но протестующие уже призывают земляков, участвующих в спецоперации, возвращаться домой, в Башкортостан: «Пока вы воюете за амбиции одного человека, ваш народ бьют дубинками ОМОН и Росгвардия». А ведь совсем недавно Республики Башкортостан среди регионов с угрозой сепаратизма не было. Власть перегнула палку и вступила в открытое, лобовое противостояние с националистами и старыми элитами региона во время президентской кампании. Проблемы обеспечены всем... Хабиров, как и всякий плоть от плоти прокремлевский чиновник, максимально системный, начал свою деятельность с запрета неформальных националистических организаций, что послужило главным поводом противостояния националистов с нынешним главой региона. И парадокс в том, что чем более Хабиров подвергался обструкции националистов, тем более он укреплялся в большой «кремлевской» повестке, тем не менее оставаясь неким лидером для той части башкирского общества, которую называют «просвещенными башкирами», во-первых, обозначая свою культурную и ментальную принадлежность к башкирам, во-вторых, максимально транслируя историческую и государственную лояльность башкирского этноса к Кремлю. То, то произошло сегодня, это даже не политический кризис, это сродни разорвавшемуся гнойнику, который вытащил на поверхность интересантов политического конфликта, который случился в республике. Мартовские выборы далеко? Так апелляция не за горами...