— Я был с ним в последний раз, — тихо произнёс он. — Он был счастлив. Мы просто гуляли... я не знаю, как это случилось. Минхо закрыл лицо руками, слёзы катились по его щекам. — Так несправедливо... Джисон обнял Минхо, позволив ему полностью сломаться в своих руках. Его друг, его любовь, рыдал безудержно, зарывшись лицом в его шею. Минхо всегда старался быть сильным, всегда старался держать эмоции при себе, но сейчас он был обнажён, как никогда раньше. Слёзы текли горячими дорожками по его коже, пропитывали ткань рубашки, но Джисон не двигался. Он лишь крепче прижимал Минхо к себе, одной рукой гладя его по спине, другой — придерживая за затылок, как будто защищая от всего мира. Минхо рыдал всё сильнее. Его пальцы цеплялись за рубашку Джисона, словно тот был его единственным якорем в этом безумии. — Я не могу... — прошептал он на грани слышимости. — Это так больно... — Я здесь, Минхо, — тихо ответил Джисон, глядя куда-то вдаль. — Я всегда здесь. Был и буду. Минхо уснул через несколько часов. Его тело, истощённое горем, расслабилось в руках Джисона. Тот осторожно уложил друга на диван, подложив ему под голову подушку. Минхо выглядел таким беззащитным: мокрые от слёз ресницы, уставшее лицо, руки, теперь сжимающие край одеяла. Джисон остался сидеть рядом, не отрывая взгляда от его лица. Он провёл пальцами по прядям волос, невольно улыбаясь. «Теперь ты только мой,» — мелькнула единственная мысль. Доставая телефон, Джисон знал, куда он зайдёт. Его пальцы машинально пролистали галерею до нужного альбома. Там были только фотографии Минхо. Вот он смеётся, глядя прямо в камеру. Вот смотрит куда-то вдаль, задумчивый и красивый. А вот снимок, где они вместе: Минхо обнимает его за плечо, а сам Джисон делает вид, что не замечает камеры. Он провёл пальцем по экрану, задержавшись на одной фотографии, где Минхо выглядел особенно счастливым. Весь его мир, вся его вселенная теперь снова была с ним. Сынмин больше не помешает. Джисон улыбнулся, чувствуя тепло в груди. Он отложил телефон и наклонился к спящему другу. Его дыхание было тёплым, лёгким и таким родным. Всё снова стало правильным.