О том, что у лучшего майора питерской полиции и замены генерал-подполковника МВД Фёдора Ивановича Прокопенко были натянутые отношения, знали и понимали, кажется, все. После ухода постоянного заступника перед начальством Грома частенько вызывали на ковер, но до угроз увольнением, пока что, не доходило. Однако никто и не додумывался, что ещё в самом начале, как только генерал-лейтенантка вступила в должность, новая глава МВД сумела найти свой подход к превышающему свои служебные полномочия полицейскому и несколько усмирила его пыл. Довольно своеобразно.
- Ну что же ты, Игорь Константинович, совсем себя не бережешь? - с чисто московской легкой улыбкой спрашивает начальница, занавешивая шторы.
- С чего Вы взяли, Марь Андреевна? - закрывает дверь Игорь, улыбаясь тоже.
- Тебе отдых нужен, на неделю тебе больничный делаю. Болеешь же? - и тут же кабинет наполнился феромонами роз и кофе. Гром вдыхает почти что родной запах, закрывая глаза, наслаждаясь, выплёскивает наружу свой феромон, создавая нереальную композицию, пока не слышит приказ: - на стол, Гром, живо.
Игорь смущается, краснеет, куртку снимает, понимая, что в ней будет жарковато. Садится на стол, спиной поворачиваясь к креслу женщины, которая потихоньку давит на почки, призывая лечь. Гром закрывает глаза, гладит себя по тазовым костям и бедрам, не подбираясь даже к паховой части - буквально зависит от запаха Архиповой, которого стало меньше.
Он чувствует половые губы на своих губах. Лижет послушно, хватает женщину за талию, умоляюще стонет, истекая мокрым асфальтом и яблоком.
- Просто ужас, Гром, ты мало того, что себя не бережешь, так ещё непослушный совсем. Заняться бы твоим перевоспитанием, - усмехается Архипова.
- Марь’ Андреевна, прошу… - отрывается от своего занятия Игорь, понимая, что в штанах уже тесно, но без аромата ему просто никак. Не получая ответа, Гром давит на знакомую точку, после чего Архипова выдыхает сдержанно, и воздухе появляется знакомые нотки. Майор облизывает её, активнее, чем работал до этого, хватает одной рукой за чужое бедро, а второй протягиваясь с своей ширинке. Он чувствует, как что на языке становится вязки и более мокро, судя по вздрагиванию в бедре, похоже альфа кончила.
- Встань. - скомандовала подрагивающим, но уверенным голос генерал-лейтенантка, встав с лица; майор, не возражая, хватается руками за край стола, встает на пол ватными ногами, поворачивается к столу. Смотрит слёзными - буквально, - глазами, наверняка весь раскрасневшийся, ждёт дальнейших действий. Он понял ещё с самого начала: во что бы то ни было, но командовать будет Архипова, но так, чтобы не пострадал ни один её человек.
- Я пошёл?
- Мы больничный не подписали, - поправляя волосы, как ни в чем не бывало, говорит Мария, подходя к шкафу и, порывшись, нашла знакомый документ, - не буду же я тебя просто так отвлекать, так ведь? - в комнате повеяло розами с кофе, от чего у Игоря задрожали ноги. - Садись, Игорь. - она кивнула в сторону своего кресла. Огромного кресла, явно не рассчитанный на неё одну.
Гром послушно садится, облокачиваясь на спину и надавливая руками в бедра; альфа садится на стол, феромоны дурят голову омеги, пока начальница подписывает листок. У него даже руки дрожат, настолько силен природный эффект.
- Игорь Константиныч, ну что ты, как маленький, - она расстегивает ремень, о котором Игорь, кажется, вообще забыл, тянет молнию; омега благодарственно стонет, пока альфа тянет футболку, поглаживая метку свободной рукой. - Не будем пока обновлять? - это она спрашивает шепотом, целуя нежное покраснение между сплетением шеи и плечами.
- Я отсюда не выйду тогда… а я болею, так ведь? - смеется он, дергаясь от поцелуя туда, будто от электрошока.
- Хорошо.
Мария пересаживается на колени Игоря, наконец-то целует, хватая за волосы и, резко обрываясь, выпячивает шею и кусает метку. Не обновляет, конечно же, всё-таки майора она любит и уважает, но омега громко стонет.
Гром уже чуть ли не плачет от переизбытка ощущений, а потом Архипова делает немыслимое - просто берет и садится на член, обволакивая.