Слепая Фортуна. Иллюстрация к стихотворению Pierre Michault-а "Танец слепых", 1466 год Fortuna - в римской мифологии богиня счастья, случая и удачи. Первоначально, в стародавние времена, она была богиней урожая, материнства и женщин. Фортуне с эпитетом "девственная" посвящали свою одежду невесты. Фортуна была защитницей женщин, особо она покровительствовала единожды замужним женщинам. Впоследствии Фортуна стала богиней судьбы и счастливого случая. Богиню почитали как Фортуну - "судьбу сегодняшнего дня", "данного места", "частных дел", "общественных дел", "доброй судьбы", "злой судьбы", "мужской судьбы", "милостивую" и проч. Ее культу были близки культы Фелицитас - персонификации счастья, Bonus Eventus - хорошего исхода, Mens Bona - стойкости дух. Во времена классического Рима идентифицировалась с греческой богиней Тихе. Культы Исиды и Немесиды также сближались с Фортуной. Культ Фортуны в Риме ввел в VI в. до н. э. царь Сервий Туллий, законодатель и реформатор, сам слывший любимцем этой богини, превратившей его - сына рабыни в правителя славного народа. Римская Фортуна стала наследницей древнегреческой богини Тихе, подательницы счастья и удачи, переняв ее божественные функции. Из богини плодородия и изобилия Фортуна превратилась в капризную богиню счастья, случая, удачи, распорядительницу земных благ, по своей прихоти наделявшую ими людей и даже государства. Подчеркивая непостоянство Фортуны, ее изображали в виде молодой женщины, нередко крылатой, готовой мгновенно упорхнуть, на шаре или колесе, иногда с повязкой на глазах. Ее атрибутами были также рог изобилия и руль корабля. В позднеримскую эпоху Фортуна выступала преимущественно, особенно в литературе, как персонификация непостоянства и случайности. В первые века Средневековья в народной культуре образ фортуны сблизился с германскими представлениями о судьбе, которые включали в себя «счастье» и «несчастье», «удачу» и «неудачу», «участь», «везение». Такое сближение отразилось в героическом эпосе, поэзии скальдов. Крылатая Фортуна послужила одним из прообразов христианских ангелов. Фигуру Фортуны мы встречаем в средневековых манускриптах, в стихах трубадуров и вагантов; даже средневековые юристы считали возможным обращаться к Фортуне при толковании правовых казусов. Вчерашняя языческая богиня стала одной из любимых тем средневековой философии. Однако проникновение Фортуны в средневековый мир не было беспрепятственным. На первых порах богословие повело против Фортуны непримиримую борьбу, продолжая тенденцию, начатую в позднеантичном стоицизме и неоплатонизме. Христианский писатель III в. Лактанций объявил ее злым и коварным духом. Раннехристианские мыслители Тертуллиан, Иероним, Паулин из Нолы называли Фортуну лживой и пустой фантазией. Августин противопоставлял бесцельной, неразборчивой в своих действиях Фортуне концепцию Бога как истинного «виновника и подателя счастья... раздающего земные царства и добрым и злым. Но у Фортуны остались лазейки для проникновения в мир христианских воззрений. Отождествляя Фортуну с духом зла или называя его орудием, христианские писатели давали ей право на существование, хотя бы, среди демонов тьмы. Лактанций, Августин и другие богословы не отрицали наличие в мире того, что на поверхности явлений выступает как случайное и что языческие писатели называли Фортуной. Это позволяло включить Фортуну в систему мировоззрения абсолютного теизма как несамостоятельную силу, призванную играть служебную роль при Боге-Творце и исполнять его недоступные для человеческого понимания предначертания. Таким образом, основная христианская идея Божественного Провидения могла быть примирена с представлением о промежуточной сущности, капризной, произвольной и случайной, проявляющей себя в мире наличного бытия.