Элина Сушкевич, видимо потеряв бдительность ввиду звёздной болезни, попыталась откровенно набросить на следствие. "К нам в центр приходила следователь, я все приглашала ее в реанимацию: «Пойдемте, я вам покажу, какие новорожденные у нас лежат, как они выглядят». Потому что люди, которые не видели наших детей, иногда думают, что это трехкилограммовые розовые пупсы, только маленькие. — Она не пошла? — Отказалась. «Нет-нет, — говорит, — спасибо, не надо». Это было за неделю до ареста". Оказывается, когда следователь пришла к ней в перинатальный центр (на основное место работы), то обвиняемая зачем-то пристала к ней и попыталась её притащить в реанимационное отделение. Сушкевич пытается пробросить мысль — она просто захотела напомнить следователю, что дети - цветы жизни, показать какие-они беззащитные, хрупкие, и как тяжело спасать им жизни, а чёрствая следачка отказалсь посмотреть на "пупсов" и, мерзавка такая, продолжила докапываться. В теперь переводим на русский язык: Сушкевич, чувствуя, что пахнет жареным, отчаянно попыталась надавить эмоционально на следователя, запудрить ей мозги и сбить с толку. Видимо, чтобы та умилилась-прослезилась, да отстала со своими допросами. Ну сами подумайте, зачем следователю смотреть на детей в реанимации, которые не имеют отношения к делу? То есть расследуется такое страшное дело, а фигурантка внезапно начинает уговаривать следователя пройти с ней в отделение и посмотреть на детей.