В первые месяцы концепция заключалась в том, что спецоперация завершится быстро, и всё будет хорошо, а теперь она заключается в том, что спецоперация и противостояние с Западом надолго, если не навсегда, но это не мешает жить как прежде, и всё и так будет хорошо. Конечно, рисуемые по ТВ картинки стабильности далеко не в полной мере отражают новые реалии, а главное – совсем не гарантируют от рисков куда более серьезных осложнений в социально- экономической сфере. Ненормальность все чаще и настойчивее проявляется то там, то сям, стучится в каждый дом и каждый малый/средний бизнес, и совсем этого не признавать власть не может , но при этом вводит лимиты на внутренний негатив, чтобы подбодрить население и поддержать его веру в правильность курса и достижение таких результатов, которые в перспективе сделают страну сильнее, а жизнь – лучше. Россияне под воздействием таких массированных сигналов должны уверовать в то, что прежняя жизнь в условном мире с внешними партнерами и относительном достатке была совсем не той моделью, которой достойна страна, поэтому предстоит перетерпеть определенные лишения и неудобства, чтобы изменить конфигурацию , отвоевать более достойное для державы место, и уж тогда зажить по-настоящему справедливо и сытно. Получается, до нынешнего года страна жила вне исторической миссии, а теперь активно взялась за ее исполнение, которое будет ответом и на стресс от пандемии, и на развал СССР, и на технологическое отставание от Запада. Поскольку процесс этого ответа вошел в затяжную фазу, где могут быть и тактические успехи, и досадные неудачи, то стране предлагается не концентрироваться на внешнеполитических сражениях, а сосредоточиться на обустройстве быта, исходя из обновленного набора сужающихся возможностей. Располитизация населения с упрощением восприятия гражданами происходящих событий становится для власти основной задачей и важнейшим вопросом повестки, и если с этим пойдет что-то совсем уж не так, то реализация верхами своего глобального проекта рискует поскользнуться на арбузной корке угрюмого народного непонимания, которое иногда бывает предвестником куда более радикальной реакции.