После встречи с отцом Дмитрий всегда такой. Взбешённый, молчаливый, очаровательно яростный. И наблюдать за ним одно удовольствие. Курить сигарету на балконе, привалившись к ограде, выдыхать дым. Дожидаться момента, когда он не выдержит и подойдёт. Дмитрий останавливается посреди комнаты, смотрит на него через стеклянную дверь. Ян голову вбок клонит, улыбается. Впитывает эти эмоции, злые глаза и едва заметный оскал. Но с неохотой отворачивается — сработает, это всегда срабатывает, — чтобы затянуться, почувствовать на себе этот пристальный взгляд, скользящий по всему телу. Ему нравится делать это каждый раз. Намеренно из себя выводить молчанием, иногда равнодушием, неуместным весельем. Стеклянная дверь со скрипом открывается. Дмитрий в два шага рядом оказывается, близко очень. Возвышается. Ян давно заметил, у Дмитрия пунктик особенный, пунктик на контроль. Видимо, от отца передалось. Забавно. — Я говорил тебе не курить, — вырывает сигарету из рук и затягивается. Ян хмурится. Это была последняя. — Что с лицом? — кивает на рассечённую губу. Он не отвечает. Ситуация сразу проясняется. — Тёплый привет от отца? И задеть получается. Дмитрий сразу ближе становится, напрягается всем телом, дуло пистолета к подбородку прижимая. — Не беси меня. — А то что, выстрелишь? Не выстрелит, конечно, но это весело, весело до лёгкого смешка, рвущегося наружу. И эмоции незабываемые от этой кипящей агрессии. Ян медленно его ладонь обхватывает, не сводя взгляда, в самой тёплой улыбке расплывается. Дмитрий почти устало выдыхает: — Уйми фантазии. — Как прикажете, генерал. Не реагирует, лишь дым в лицо выдыхает, но не отходит. Руку не отбрасывает, но хватка заметно слабеет. И странным здесь не только Ян кажется, но и Дмитрий, который, в общем-то, от его прикосновений не против