Ладно, я долго прокрастинировала и ждала идеальных слов, но расскажу про Парадокс Тесея Анны Баснер так, как сумею. Все началось с метлаха. И с того, что великовозрастный раздолбай-керамист Нельсон испытывает огромную душевную боль от того, что этот самый метлах, то есть старую плитку в парадном, пытаются заменить бездушным дешевым современным аналогом. А потом все закрутилось – Нельсон начинает расчищать витражи, знакомится с Лилей, находит потрясающий бальный зал и одну потерянную картину, которая странно связана сразу с несколькими другими героями, в общем сюжет превращается в бойкий такой арт-детектив с питерскими барахолками, сыном реставратора Ленина (или хранителя его трупа, тут уж как посмотреть), внучкой бывшего магната и еще кучей прекрасных людей. И с прекрасной керамикой. Правда, я бы хотела пару работ Нельсона на полку. На самом деле дело тут, конечно, не в сюжете. Это все одна большая метафора, как мне кажется, бесконечного бегства от реальности и попытки спрятаться в прошлом, в истории. Вернуть то, что уже утеряно. И смотрится поэтому немного странновато, ну правда, все, что вас волнует - остался ли тот корабль тем самым кораблём? Серьезно? Ну и еще про эгоизм и амбиции творцов поговорить, да. Это все можно было бы зачесть в минусы, поругаться и помахать руками, назвать Парадокс Тесея детективом, но роман написан с такой большой любовью к этим парадным, свинцовому небу и коммуналкам, что сам воспринимается как один большой и невероятно хороший побег. И даже такая идейная нелюбительница Питера как я это признает. Так было бы не будь в романе последних четырех страниц. От того, что почти четыреста страниц Баснер нежностью, с огромным пиететом выписывает всю эту вот идиллию, с чаем за антикварными столами, с фасадами, занавешенными транспарантами, со снежной кашей, особенно хорошо играет, казалось бы, неочевидный финал. Реальность догоняет всех и вся и нещадно заставляет перестать думать о кораблях, чей список кажется бесконечным. Финал этот, кстати, отлично рифмуется с изящными чашечками, которые делает Нельсон, из озорства прикрепляя на дно невероятно реалистичные фаллосы. Как бы глупо это сейчас ни прозвучало, мне кажется, метод Александра Великого, видимо, отлично подходит не только для узлов, но и для кораблей. Но, может, вы найдете в романе какой-то другой, свой ответ?