Помогая Дане с уроком, я невольно вспомнила всех своих попрошаек, которые тоже просили меня помочь им с уроками. Оказывается, это началось с самого первого класса. Помню, как сидела на уроке со всеми своими одноклассниками, и один из них сказал: — У меня не получается учиться, потому что я не местный. (Что тогда, что сейчас, казахов, вернувшихся из других стран, не особо жаловали. И одноклассник был прав, почти никто из неместных хорошо не учился.) — А как насчет Сабины? Она тоже не местная, но у нее лучшие оценки, – затем я помогаю этому однокласснику заниматься после школы, нахожу к нему индивидуальный подход. Но это продолжалось недолго. Затем, с третьего класса почти до девятого, я постоянно позволяла своей лучшей подруге списывать, и почти все контрольные писала за мой счет. Помню, как учительница английского языка полгода не давала нам тесты, а в день приезда комиссии посадила меня и заставила все делать за других. В первый год ко мне прицепилось несколько пиявок, которые воспользовались моей чрезмерной добротой и положением старосты, но я довольно быстро от них избавилась. Но уже во второй половине первого учебного года я неожиданно подружилась с нелюбимой соседкой, и она была казашкой в русской группе. Как было очевидно, она просила помочь с казахским. До сих пор смешно вспоминать, как мы сидели в три часа ночи и я диктовала ей каждую букву, а в конце концов сдалась и записала все на бумаге, а она просто переписала. Эта история повторилась еще раз. Тоже соседка, но уже по квартире, и на этот раз она уже русская в русской группе. Я писала для нее сочинения и помогала ей учить казахский полностью. Все это очень забавно, если не вспомнить, что, когда я просила о помощи, я всегда была одна.