🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) - «Игра в кальмара» ― второй сезон В декабре выйдет продолжение корейского сериала «Игра в кальмара», а вот в нашей политической реальности второй сезон стартовал уже этим летом. Аресты госчиновников, которые сыплются как из рога изобилия - явное тому подтверждение. Сначала Тимур Иванов, затем - генералы МО, вице-губернаторы, куратор WorldSkills. Трансфер набирает обороты, идет уплотнение ближнего круга системы власти, где начинают проявляться ресурсы и возможности. Возникают коалиции и самое главное – особые роли, например, того человека, который будет объявлять список воров и разбойников в определенный день ― это очень важная роль, даже если он получит этот список от другого. В фильме «Смерть Сталина» есть похожая сцена с арестом Берии. Но кто именно будет Берией - сегодня решает тот самый уплотненный ближний круг. Происходящее сегодня ― важный момент. Важен момент презрения к статусу неприкосновенности, которое разделяют и зрители нашего политического театра. Речь о том, что транзит будет происходить вот в таком разухабистом состоянии, на крайне неровной политической территории. Конечный риск такого транзита – вакуум власти. Кстати, в том числе - исполнительной. Арест министров и других госчиновников превратил госслужбу в опасный полигон, некое сафари, где на них охотятся силовики. Становиться такой зеброй хочется далеко не каждому и вот уже статус чиновника – не предел мечтаний выпускника университета, а расстрельная должность. Силовики явно акцентируют свою роль, театрализуют ее, что при крепкой политической государственной власти обычно не происходит. После того же Сталина новое руководство как раз начало кампанию по усмирению силового крыла. Но все равно они не акторы №1, а лишь такие же игроки, которые создают для себя позиции к участию в будущем тендере на управление государством. Беда нашей политической ситуации в конечном итоге в том, что у всех этих игроков отсутствует какая-либо позиция. Можно спокойно перемещать фигуры из одного места в другое (как это произошло в ходе небольших ротаций в системе власти), но это никак не влияет на происходящие процессы. Самое общее для всех транзитов (их у нас было минимум четыре: от политбюро к Горбачеву, от Горбачева к Ельцину и от Ельцина к Путину, ну и нынешний, запущенный, но не завершенный) ― это то, что все основные их участники видят финал по-разному, точнее, по-разному видят самих себя в этом финале, обычно – победителями. Сегодня арбитром процесса выступает действующий глава государства. Но старая модель «преемник» больше не возможна по причине того, что сколько полномочий у президента – не вытянет никто. К тому же часть их вообще не является ни законными, ни конституционными, а значит и не передаваемыми. Их можно только захватить, а значит, они будут являться призом для кого-то из участников Игры. Но в той ситуации, в которой сегодня оказалась Россия, действующий президент начинает играть еще в одну игру, так как он видит этот процесс вообще шире, в мировом масштабе. Путин решает вопрос о создании новой мировой власти и «мировой России», а не просто провинциальной региональной страны. Поэтому теперь в транзите максимально присутствуют внешние аспекты. Визит в Китай, к Кимам, теперь во Вьетнам – это поиск нового аппендикса в обход санкционной плотины. Это, кстати, коренным образом фильтрует участников трансфера. Многие из игроков отпадают просто по этому признаку, потому что они на мировой арене будут никто и звать их никак. Вопрос только в том, что это будет за арена. Тем не менее, для действующего главы очень важно предупредить попытку пусть мягкого, но все же перехвата своих неформальных полномочий. Что как раз пытался сделать Пригожин, например. Путин хорошо понимает, о чем речь, так как когда-то давно он также перенимал ряд полномочий у Ельцина, пусть и с его одобрения, да и пусть их и было крайне мало.