🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ИНОЗЕМЦЕВЫМ ВЛАДИСЛАВОМ ЛЕОНИДОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ИНОЗЕМЦЕВА ВЛАДИСЛАВА ЛЕОНИДОВИЧА Сообщение о кончине председателя Верховного суда В.Лебедева вызвало в российских медиа массу комментариев. Говорили и о старении правящей элиты, и о «параличе кадровой заморозки», и об ожидании масштабных обновлений в руководстве страны после 17 марта. Всё это правильно – ровно год назад я писал, что к марту 2024 г. члены т.н. «Политюбро 2.0» превысят по среднему возрасту состав Политбюро ЦК КПСС по состоянию на начало 1982 г. – однако я бы хотел сейчас обратить внимание на несколько иной аспект проблемы. Вектор развития новой России, родившейся в процессе отторжения коммунистической системы, можно, на мой взгляд, с поразительной точностью определить по одному «опережающему» показателю: изменению ситуации с предельным возрастом пребывания высших чиновников в должности. В последние месяцы существования Советского Союза, когда перспектива самостоятельности России проглядывала всё отчётливее, 6 мая 1991 г. Закон о Конституционном Суде РСФСР установил предельным возрастом судей 65 лет, причём полномочия прекращались в последний день месяца, в котором судья достигал этого возраста. Через три недели, 24 мая 1991 г. был принят Закон о поправках к Конституции РСФСР в связи с учреждением поста Президента РСФСР – согласно ст. 121-2, избираться им мог гражданин России не старше 65 лет на день выборов (т.е. возраст президента не мог достичь 70 лет). Однако, как только борцы за свободу и демократию почувствовали почву под ногами, они поняли, насколько поторопились. Конституция 1993 г. во многом и потребовалась для того, чтобы позволить Б.Ельцину участвовать в выборах 1996 г., на момент проведения которых ему было 65 лет и 3 месяца. Предельный возраст для президента был отменен ст. 81, а летом 1994 г. для судей КС он был повышен до 70 лет. Но, когда в конце 2000-х годов к этому рубежу приблизился В.Зорькин, 3 ноября 2010 г. предельный срок пребывания в должности судьи был отменен только для Председателя КС. Предельный возраст в 65 лет для пребывания на госслужбе предполагал массу исключений – и его попытался (единственный раз в нашей истории) понизить до 60 лет Д.Медведев в 2010 г., но такие чудачества не прошли, и с 2013 г. вернулись прежние нормы, а в 2022 г. ограничение было сдвинуто до 70 лет (причём, понятное дело, для особо приближенных лиц были сделаны исключения и из этого правила). Смерть, настигшая одного из представителей российской элиты «на рабочем месте» и в очень преклонном возрасте – это, разумеется, знак того, что наша власть никуда уходить не собирается. Я не верю в то, что сегодня имеется какой-то иной механизм обновления политической элиты, кроме естественного, обусловленного состоянием здоровья. К этому эмоциально можно относиться по-разному, но общий тренд, на который стóит обратить внимание, прослеживается очень чётко: российская власть, как только она ощущает себя именно властью, а не претендентами на неё или местоблюстителями, стремится максимально быстро отказаться от любых ограничений – не только накладываемых на неё законами, но и задаваемых физиологией. Первые устраняются «на раз-два», со вторыми борьба, похоже, не столь успешна. Но, как помнится, «гонку на лафетах» наша страна уже лет 40 назад проходила...