🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - Телеграм-канал Наивная Политология Право народов на самоопределение и территориальная целостность: от Косова до Карабаха и далее (часть 1) Международное публичное право противоречиво по своей природе: современная конфигурация предусматривает договорной характер обязательств участников, где многое определяется присоединением к различным конвенциям и договорам, к тому же требующим ратификации на внутреннем уровне. Резолюции Генассамблеи ООН и декларации и вовсе носят рекомендательный характер - значение имеют лишь Резолюции Совета Безопасности ООН, представляющего наиболее крупные и влиятельные по состоянию на 1945 год страны-победители по итогам Второй Мировой войны в качестве постоянных членов с правом вето. Устав ООН, как главный документ международного публичного права, содержит два взаимоисключающих принципа: принцип территориальной целостности государств и право наций на самоопределение, предоставляющее субъектность бывшим колониям империй. Наиболее серьёзный конфликт этих двух принципов можно наблюдать в межэтнических конфликтах на спорных территориях между исторически враждующими этносами. Конфликт принципов в значительной мере является следствием архитектуры ООН - ряд постоянных членов Совета Безопасности, по большому счёту, остаются колониальными государствами, поэтому склонны манипулировать конфликтом норм в своих интересах. Универсальная трактовка была предложена Венецианской комиссией при Совете Европы, указавшей на приоритет принципа территориальной целостности государств над правом на самоопределение кроме как для государств, не обеспечивающих равноправие проживающих в нём народов и не допускающих свободное самоопределение таких народов, что примерно соответствует природе сторон в любом межэтническом конфликте. Такая трактовка была закреплена косовским прецедентом и в дальнейшем применялась в самоопределении на постсоветском пространстве. В дальнейшем позиция подверглась уточнению в резолюции ПАСЕ № 1832: «право этнических меньшинств на самоопределение (…) не предусматривает автоматического права на отделение (и) в первую очередь должно быть реализовано методом защиты прав меньшинств», рекомендовавшей отказаться от «признания или поддержки фактических властей незаконно отделившихся территорий, в том числе тех из них, которые были поддержаны иностранными военными интервенциями». Косовский прецедент имеет изъяны: большинство стран, признавших независимость Косова, не признают волеизъявление жителей Абхазии и Южной Осетии, и наоборот. Одновременно встаёт вопрос применимости права на самоопределение к спорам между этносами, уже имеющими собственные национальные государства: сербы и албанцы в Косово, армяне и азербайджанцы в Нагорном Карабахе/Арцахе, русские и украинцы на территориях, отнесенных к юго-востоку Украины по итогам Беловежских соглашений: достаточно ли этносу стать этническим большинством на территории другого государства, в том числе спровоцировав отток других этносов, вольно или невольно породить межэтнический конфликт и объявить территорию своей собственной, включив ее в состав уже существующего национального государства? Аналитики предлагали решать подобные кризисы, применяя различные методы: исторические романтисты - на принципе автохтонности ("кто первый пришел"), позитивисты - основываясь на специфике правового статуса территорий, примитивисты - на основании "права сильного", гуманисты - награждая ту сторону, что сильнее пострадала от межэтнического конфликта. Однако, все такие подходы имеют изъяны, главный из которых - заведомый фаворитизм. Теоретически, косовский прецедент с выделением региона в отдельное государство, не относящееся ни к Сербии, ни к Албании, должен был решить вопрос межэтнического конфликта, однако в реальности регион раскололся на сербскую и албанскую части, до сих пор сохраняющие враждебность по отношению друг к другу: национализм подстёгивает как обиду проигравшей стороны, так и стремление победителей подчинить побеждённых своему видению общего будущего.