🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) Настоящие политические партии еще ждут своего часа Современная политическая система в России во многом - имитационная, так как создавалась «революцией сверху» в 1990-е и носила управляемый характер. На днях с коллегами презентовали доклад, в котором оценили ландшафт партийной системы в эпоху трансфера. Так вот, практически все политические силы сегодня находятся в системном кризисе. Во многом потому, что само поле real politic, изначально спектакулярное, оказалось в творческом кризисе. Первые партии, такие как ЛДПР, создавались идеологами в погонах, которые очень тонко рассчитали запросы общества и сумели не только занять опасные ниши националистов, но и иронично переосмыслить концепцию либерализма и демократии. КПРФ так и вовсе была партией признания ликвидации КПСС. Вслед за первичным политическим «большим взрывом» 1990-х, Кремль перехватил бразды правления у спецслужб, режиссеры пересели в соседнее здание. Отцом-основателем симуляционной политики можно считать покойного ныне коллегу Глеба Павловского, который, решая задачу укрепления президентской власти, выстроил ту самую партийную конфигурацию, в которой мы находимся сегодня. В классическом понимании партийной системы ее основа – это местное самоуправление. На уровне МСУ есть партийные ячейки, которые и составляют ее реальных сторонников. Региональные отделения – это уже, по сути, должны быть крупные объединения десятков тысяч человек, которые формируют запросы для своих федеральных руководителей. В России же система выстроена ровно обратным порядком - пирамидкой вниз. Никаких реальных сторонников у партий давно нет, а идейно-организационная структура имеется только на самом верху, откуда и транслируется вниз при помощи медиа. Собственно, так и выглядит симуляционный организм, который позволяет создавать картинку, но исключает риски возникновения чего-то реального. Бывают, конечно, какие-то исключения. Например, в момент выборов, когда партии начинают заниматься агитацией, они формируют из электорального болота какие-то устойчивые, хоть и временные конструкции. Когда в стране все-таки начнет формироваться реальное МСУ, тогда и появится запрос на политические силы, представляющие интересы классов и социальных групп. Условно говоря, в городе, где все работают на заводе – в большинстве будут представители рабочих, а на курорте – представители МСП. Поэтому создание очередных странных конструкций, вроде палеоконсерваторов «За семью» или ура-патриотов «За правду», равно как и псевдо-националистов всех мастей – это всего лишь борьба за ресурсы в существующих театральных рамках. Гораздо важнее, смогут ли существующие политические партии в свое время переродиться и из симулякров? Любой «партии власти» ничего подобного не светит, так как она – всего лишь надстройка над исполнительной властью. Левые силы – всегда были частью интеллектуального движения и могли бы стать чем-то больше, чем партией советского ресентимента. Возможно, поэтому все время и муссируется вопрос о слиянии тех или иных частей этого социалистического сегмента. Единая правая партия – также возможна, так как ее задачей становится противостояние левым и популистам. Однако главной проблемой всех правых, от либералов до рассерженных патриотов, всегда были плохая договороспособность и неумение создавать альянсы и союзы. Так что real politic ждет своего часа, который неминуемо настанет, причем в обозримом будущем.