🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) Россия не хочет поддерживать сложившийся неоколониальный порядок, «основанный на правилах золотого миллиарда», и обслуживать его интересы. Об этом на форуме молодых дипломатов говорил глава МИД Сергей Лавров. Умолчали он лишь о том, чего Россия в таком случае хочет? Войти в состав «золотого миллиарда» или создать некую систему-противовес? Мы сегодня неожиданно мысленно вернулись во времена «холодной войны», будто бы за окном 1950-1960-е, а мы – СССР, защищающий страны третьего мира от империалистических хищников. Однако, по риторике властей, мы сами вроде как хотим вновь стать империей. Это неминуемо ставит вопрос о ценностях, ради которых обычно и возникают столь могущественные наднациональные образования. Если мыслить в координатах ценностей Запад/Восток, то сейчас формируются две основные тенденции. Первая и очевидная – антизападная. То есть идеология, основанная на их же ценностях, но отрицающая модернизм и противопоставляющая себя тем изменениям, которые уже произошли. В этой оптике Россия видит себя либо старой доброй Европой, до начавшихся процессов глобализации и либерализации, либо вовсе - наследницей Римской империи. Однако, оба этих видения – суть игра на чужом поле, попытка продать образ реакционного государства репродуктивной идентичности. Эдакий make West World great again. Вторая тенденция – истернизация России по китайскому образцу. Но без переноса восточных ценностей, вроде даосизма или их типа корпоративизма. Изоляционизм, граничащий с автаркией, тотальная слежка в концепции цифрового концлагеря, сверхгосударственный контроль и «железная рука» - все это вряд ли можно назвать ценностями. Попытка же выдать за ценность само государство (согласно философу Ильину, понятие государства является принципиально важным для уяснения смысла понятия Родина) является, скорее, софизмом. Предполагается, что человек является лишь предметом истории, тогда как субъектом – только само государство, идеи которого превыше всего, однако каковы именно эти идеи - до конца никому неизвестно. В этом смысле мы и вправду повторяем советскую модель поиска идеологии по ходу развития ситуации. Как в старом анекдоте: «может ли змея сломать себе позвоночник? - Да, если будет колебаться вместе с линией партии». Каша в голове у народа, периодически извлекаемая на свет божий социологами, используется для оправдания тех или иных «народных запросов». Хотя власть там эту кашу сама периодически заваривает, тем самым воспроизводя бесконечный процесс имитационного народовластия. И все же, людям по-человечески хотелось бы знать, ради какого очередного «светлого будущего» или великого прошлого, приходится постоянно жертвовать настоящим. И запрос на эту истину постепенно нарастает. Перегрев патриотических чувств быстро сменяется запросом на обывательскую отстраненность и благополучие. Вместе с ними же растет и запрос на внутреннюю свободу. Нужен базис, всестороннее понимание того, что именно хотят создать люди, собравшиеся на данной территории. В конце концов, именно это базовое понятие лучше всего и подходит под определение государственности, а не уроборос управляемого насилия ради изменчивых целей. Собственно, даже тот же Китай постепенно дрейфует в сторону европейского гуманизма, несмотря на всю разницу в менталитете. Идея хтонической Руси и народа-бурундука, которая противопоставляется обывательскому счастью, кажется болезненной фантазией маргиналов, неожиданно получивших доступ к медиа. Так куда все-таки мчится сегодняшняя тройка-Русь? Лавров не дает ответа, а поиск образа будущего по-прежнему ведется в тумане мифического нового миропорядка.