🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества: Активно обсуждаемое в последние дни в блогосфере решение о прекращении публикации деклараций о доходах чиновников не вызвало у меня ровным счётом никакого удивления – по крайней мере, по трём причинам. Во-первых, сама эта мера появлялась постепенно, причём, в весьма знаковые моменты. В 1995 г., когда готовилось переизбрание Б.Ельцина и Кремлю надо было хоть как-то избавиться от имиджа «продавшейся олигархам конторы», был принят закон «Об основах государственной службы в Российской Федерации», потребовавший от чиновников сдавать декларации, но не требовавший их публикации. В 2008-м президент Д.Медведев в рамках кампании по борьбе с коррупцией потребовал публиковать сведения о доходах не только чиновников, но и их близких родственников, а в 2013-м на фоне «национализации элит» решено было требовать от них и отчётов о тратах. Сегодня ситуация сильно изменилась: «элиты» национализировал Запад, указав им на дверь; борьба с коррупцией, как известно, признана экстремистской деятельностью, а участие России в Конвенции о таковой прекращено; наконец, тождество олигархата и власти устранило все двусмысленности в этой сфере. Соответственно, и смысл декларирования выглядит утраченным. Во-вторых, в большинстве демократических стран декларирование доходов является своего рода актом выражения доверия избирателям или высшим чиновникам, которые назначают на должности нижестоящих. Однако сейчас в России нет избирательного процесса, результат которого зависел бы от граждан (последний пример электронного голосования в Москве говорит сам за себя) – и, соответственно, никакого значения такие публикации не имеют. Мы хорошо знаем, что кандидатами в ту же Государственную Думу в 2021 г. были и лица, вообще не получавшие в последний перед выборами год никакого дохода, а были и миллиардеры. Избираются они списками, и их материальное положение мало кого волнует. Назначения в исполнительной власти тоже производятся по совершенно непрозрачной процедуре, и никак от общества не зависят. Состояния министров или генералов хорошо известны тем, кому это интересно знать, и ценность такой информации заключена именно в том, чтобы ею располагал лишь ограниченный круг лиц. В-третьих, российская власть – и я об этом писал много раз – давно стала коммерческой корпорацией, и высшее руководство, на мой взгляд, с этим смирилось, т.к. считается, что без соответствующего стимула люди ничего не хотят делать. Именно поэтому с 2017 г. возникла практика засекречивания объектов недвижимости или активов чиновников, а с 2018 г. – целых корпораций и банков. Наивно предполагать, что распространение практики заключения госконтрактов с единственным поставщиком без конкурса, отказа от соблюдения нормативов частью государственных банков или засекречивание 23% расходов федерального бюджета не отражаются на доходах распорядителей этих огромных средств. Поэтому отказ от публикации последних выглядит естественным продолжением тренда на «секретизацию» всего и вся. Отменяя коммерческую тайну для большинства россиян, государство возвращает её для тех, кто «равнее» всех равных между собой граждан, и тем самым подчеркивает свою собственную значимость. А тем, кто попытается «не пойти строем», а «нарастить свой политический капитал», всё, я полагаю, доходчиво объяснят…