​​💙Сборник «Сказки Нового года» | The Blueprint и Подписные издания Не сказки вовсе, а рассказы о детстве, истории из настоящего и размышления о будущем святочных духов современных русскоязычных авторов — антология предновогодней и новогодней жизни, которую, как «Рождественскую песнь в прозе», собрала под одной обложкой Лиза Биргер, проиллюстрировала Ульяна Подкорытова. Дух прошлого Васякина заворачивает прозу жизни в поэзию и рассказывает, как ходили за пихтой на Новый год. Манойло показывает апартаменты гостиницы «Метрополь», в которых жил Вертинский: после прочтения музыкально-мистического этюда слушаешь его песни и читаешь шанхайскую историю знакомства с будущей женой, которая, к слову, была на тридцать четыре года моложе артиста. Благова делится воспоминаниями отчасти автобиографичными о жизни в пожарной части и универсальными предновогодними — с салатами, завернутыми в пакеты, — для детей девяностых. Автогероиня Николаенко растет и смотрит на гонку вооружений в иллюминатор из бублика, впитывая страх перед атомной бомбой и высокопарную любовь к своей Москве. Макаревская проходит по ключевым событиям последних пяти лет и среди снега и гирлянд окунает во внутреннюю тревогу и страх, у которого особый запах. Демишкевич напоминает, что тридцать первого каждый выживал, как мог, и вводит во вселенную супергероев нового персонажа. Горбунова транслирует всю скорбь матерей по своим детям — от Ирода до Гитлера. Ныркова театрально-старинно пишет о чувстве прекрасного и стыда, о духах Рождества и рождественском чуде. Мамаев-Найлз рассказывает о машине, которая в кризис девяностых превратилась в гору фейерверков, и о преемственности традиций. Азербайджанские Дед Мороз и Снегурочка Джаббаровой смотрят сериалы об уехавших детях и хранят для них подарки, пока те готовят екатеринбургскую индейку на американский манер. Героиня Алексеевой подрабатывает текстами и идет на разоблачительную встречу ко вдове художника, о котором написала статью. Богданова емко топит за расхламление, очищение и освобождение — за право выбирать свой путь. Дух настоящего Персонаж Степановой получает наследственные елочные игрушки, остается у разбитого корыта и успевает поверить в чудеса. Некрасова рисует жутковатый триптих с лешими и снеговиками-силовиками; именно в ее рассказе заглавная иллюстрация с обложки (Ульяна Подкорытова также иллюстрировала авторскую серию в РЕШ). Секисов, отправляя героя на поиски лося, погружает читателя в московскую мистику и булгаковщину. Узрютова превращает супермаркет в съемочную площадку. Горалик (признана Минюст РФ иностранным агентом) крутит в вихре хлев, врачей, ментов, ослов, тельцов и органы опеки. Володина под мартоктябрьский снегодождь исполняет сказочное попурри, проявляя пленку реальной жизни. Путь маленького героя Букши лежит через чертов и драконов. Козинаки рассказывает о расходящихся-ветвящихся дорогах дружбы. Яковлева устраивает предновогодний семейный переполох. Авто(?)героиня Кочан проживает теплый декабрь в эмиграции. Дух будущего Шипилова рассказывает антиутопичную недетскую сказку. Птицева со знанием дела показывает, как сложно усыновить кота. Замировская устраивает побег в джунгли виртуальной реальности от потерь этой. Олейников едко и насмешливо представляет рабочие будни телефонных мошенников. В рассказе Харт живут воздушные гимнастки, бродячие собаки и решения по совести. Буржская запрашивает у генеративной модели Вселенной рекомендации по поведению в случае отключения электричества и/или старости. В тексте Гавриловой есть живые спички, страдания и одиночество. Земляничкина разрешает поорать на улице и впустить чудо в свою жизнь. Персонажи Шаинян продолжают орать, но уже в атмосфере постапокалипсиса и на деревья. Герой Сальникова отправляется на рынок купить новую звезду на елку, и о нем сразу же хочется читать роман. Сквозь картонную психотерапию Осояну прорастают яркие листья румынского и молдавского фольклора. Дух времени без прикрас. #всестраницы #подписные #россия