АУ 🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠 Руки в бинтах едва касались поверхности земли, вибрирующей, словно готовой вот-вот расколоться, породить пропасть, которую таили в себе ее недра. Дышать было почти невозможно. Облако из мелких частичек пыли, битого стекла и плоти висело в воздухе, делая его плотным и густым. Было невозможно понять, от чего небо приобрело опасный алый цвет: ни то от огня, ни то от крови. В ушах стоял гул и было слышно лишь то, как бьётся собственное сердце, заставляя чувствовать себя живым, чувствать себя человеком... Он снова один на один с ним — его истинным Богом, его религией. Дазай открывает глаза, от чего те начинает болезненно щипать, но он не позволяет себе даже прищурить их, заставляет себя смотреть. Он словно находился в середине огромного урагана, который внезапно застыл, ограничив видимость лишь достаточно небольшим пространством вокруг, дальше которого мир погружался во мрак. На выжженной голой земле лежали несколько тел, точнее — то, что от них осталось. Плоть медленно отделялась, обнажая белые гладкие кости, и рассеивалась в кудри тумана, который клубился вокруг. Соприкасаясь с телом парня, они вновь обретали гравитацию, стекая по его лицу, орошая губы — своеобразное причастие... Он наконец поднимает взгляд вверх, туда, откуда доносились лучи жаркого света, в сотни раз прекраснее, горячее солнца. Ядром этих лучей было сильное, но слишком хрупкое для существа, которое в нем находилось, тело юноши. Рыжие кудри отливали зарей, холодом меди и, лишенные гравитации, зависли причудливым узором, который походил на языки пламени. Они обрамляли до ужаса спокойное бледное лицо, на фоне которого особенно ярко выделялись глаза. Совершенно пустые и наполненные одновременно, словно вмещали в себе весь мир — пропасть, которая манила Дазая иными измерениями — побег из этого, опостылевшего. Казалось, одного касания было бы достаточно для того, чтобы слиться с ней, чтобы навсегда остаться с тем, кто вызывал восхищение своей первобытной сущностью. Багровые зигзаги, словно трещины, расползались по фарфору кожи, все меньше и меньше делая Чую похожим на самого себя. Благоговение в глубине карих глаз разрасталось, мешаясь с отблесками тревоги. Дышать становилось все труднее, а пространство вокруг начинало кружить в берущем разгон танце, пока пересохшие губы божественного сосуда расплывались в абсолютно безумной ухмылке... Дазай закрывает глаза, снова погружая себя во тьму, в уже привычную пустоту. Ему придётся остаться в ней одному ещё на долго, ведь мир не готов узреть свое Божество, слишком чуждое ему. Сжав кулаки, парень поднимается с колен, кое-как заставляя тело принять вертикальное положение. Взгляд снова устремляется в эту развернувшуюся бездну. Не долго думая, мафиози берёт разбег и подпрыгивает так высоко, как только могут позволить его обессилившие конечности. Кончики онемевших пальцев лишь слегка касаются висящей в воздухе фигуры, но и одно такое касание было для Дазая подобно прикосновению к недосягаемому будущему, в котором он мог бы любоваться этим существом всю жизнь. Обессилевшее тело напарника мягко опускается в его руки. Даже сейчас оно хранило в себе части сущности, для которой парень однажды найдет способ выбраться из своих оков. А пока оставалось лишь дышать и пропитываться кровью, которая дождем лилась на землю, как прощальные, утешительные объятия, оставляющие в душе тоску, застилающую нефтяным пятном всю душу, которая так стремилась быть с себе подобной. #арахабаки Автор: @shot_optimist