АУ🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠 Дазай не мог понять, в какой момент его жизни все по наклонной пошло. На самом деле, первый тревожный звоночек вспоминать и не хотелось. Осаму думать о времени пятилетней давности любил: вот он замуж за Чую выходит, мужем в своей постели налюбоваться не может; вот - кофе по утрам варит, знает, что Чуя время, как обычно, не рассчитает; а вот он его вечером с работы ждет с любимым вином в бокалах и желанием россыпь веснушек на щеках расцеловать. Эти воспоминания душу Дазая греют, и призрачная надежда на возможность улучшения настоящего вдруг проявляется. Или перед неизбежным успокаивают. Дазай глаза устало прикрывает и вновь в образы прошлого погружается против воли: Чуя домой пораньше все реже возвращается, мужа коротко в щеку целует и говорит, что слишком устал; на Осаму смотрит так странно, с льдинкой в глазах едва заметной. «Просто период такой, не беспокойся». И Осаму тогда успокаивается, мужа ласково по спине гладит и всякие глупости шепчет. А льдинка в глазах с годами все заметнее становится, по всему Чуе распространяется; его кожа будто слегка холоднее становится, Чуя к прикосновениям не тянется. И Дазай снова спрашивает, давит, злится… осколки разбитой утренней чашки с кофе убирает и чувствует боль в груди странную, такую тягучую. «Мне просто нужно время, Осаму». Время. Дазай физически усмехнуться не может. У него этого времени нет. Образы последних двух лет четче становятся: Дазай на тоску по мужу все списывает. Психосоматика из-за морального состояния - кто же с таким не сталкивался? Он один на кухне утренний кофе пьет, сдавленно и тихо-тихо кашляет, бросить курить самому себе обещает; Чуя мимо проходит и взгляд пустой кидает - такой, что сжаться комочком хочется. И Осаму до вечера сжимается: в холодном кресле сидит, под пледом согреться пытается. Мир вокруг странным, как при болезни ощущается. Дазай в одном положении надолго застывает, плечи изредка от кашля подрагивают. Он на себя в зеркало почти не смотрит: щеки втянулись, ребра из-под бледной кожи слегка выпирают. «Перестань себя голодом морить». Осаму еду через силу в себя запихивает, а глотать больно-больно, и ложка в руке так дрожит мелко. Ему спать то и дело хочется, но он всю ночь ворочается и слабо-слабо себя по груди кулаком бьет, унять тяжесть пытается. Чуя утром капли крови на подушке замечает. Дазай медленно вздыхает и глаза совсем закрывает. Образы в памяти то бледнее, то ярче становятся: Чуя мужа по обследованиям таскает, раздражается; ко льду в глазах вынужденная жалость прибавляется. Дазай рот рукой зажимает, кашляет и губы салфетками вытирает. Собственную кровь видеть непривычно. Осаму кажется, что он изнутри разлагается; мысли путаются, от постоянных мигреней голова тяжелая-тяжелая. Он взгляд от Чуи отводит, лишь бы на лице мужа не прочесть «ты - обуза». Воспоминания путаются: Дазай свои темные волосы на белом полу видит, а Чуя раньше так любил в них пальцами зарываться; круги под глазами синие, совсем как радужки мужа в приглушенном свете. Дазай откашляться хочет, но не может. В горле словно ком из собственной плоти застрял. Он хрипло воздух втянуть пытается, слабо ногтями по белой ткани царапает. Застывает. «Чуя снова задерживается» #болезнь Автор: @kir180m