«Мегалополис» — два часа в голове 85-летнего Копполы («Крестный отец», «Апокалипсис сегодня»). О чем думает режиссер, кроме Римской империи? Скажу сразу, мне фильм не понравился. Это действительно очень своеобразное, часто кислотное, зрелище, внутри которого постоянно ломаются нарратив и элементарная логика. Сравнить «Мегалополис» я могу лишь со сном во время болезни. НО! Я невероятно уважаю Копполу, как человека, который спустя 40 лет (!!!) довел свою идею до реализации. И которого не сломило ни отсутствие студийных денег — он продал свои виноградники, чтобы запустить производство — ни нулевой коммерческий/зрительский/наградный потенциал. Гни свою линию. За это респект! Но о чем само кино? • «Мегалополис» — про то, какой у Копполы живой мозг, который буквально распирает от идей. В фундаменте тут лежит взгляд на Америку, как на новый Римскую Империю. У которой есть два пути: стремиться к мечте или скатиться в бездумный капитализм и рухнуть. Персонажи носят исключительно римские имена и часто ходят в туниках. А основной конфликт между архитектором и мэром — привет заговору Цицерона против Цезаря. Но кроме центрального месседжа «Мегалополис» это фильм про: любовь, смерть, самоидентификацию автора, культуру отмены, субъективность реальности, Новый год, в конце концов. При этом, довольно часто, «Мегалополис» еще и комедия! 89-летний Джон Войт говорит ЛаБафу посмотреть на его стояк, а затем стреляет ему в жопу из лука. К слову, Шайа ЛаБаф здесь играет Трампа-трансвестита. • «Мегалополис» — это авторский спор с собой про идеализм и прагматизм. Мэр хочет построить в центре города казино, чтобы были деньги обновить канализацию. Архитектор грезит райскими садами. Кто прав? Нетрудно переложить этот концепт на самого Копполу, как на человека, которой всю свою карьеру построил на компромиссах, устал от этого, а теперь ему уже давно нечего терять (фильм посвящен умершей жене). Именно поэтому «Мегалополис» такой… безудержный во всех смыслах. • Именно поэтому «Мегалополис» — про победу над самим собой. Очевидно, что им Коппола хотел сказать и доказать что-то конкретно себе. «Это мой лучший фильм, это труд всей моей жизни», — говорит автор одних из самых заметных картин ХХ века. Лично я смириться с этим мнением не могу. Но если дедушка таким образом закрыл личные гештальты и теперь, страшно сказать, может умереть спокойно — как не порадоваться?