Первый рабочий день после отпуска. Полёт нормальный. Но состояние именно полётное: я точно парю где-то турбулетности, меня подхватывают и кружат невидимые потоки, а ещё на кочках немного трясёт. Воскреснуть после пяти недолгих часов сна и приехать на работу было непросто. Мама, которая только что сама вернулась из похода и на свою работу не пошла, говорит, что я герой. Хотя слышится, что долбаеб. Но мама не материться. Старший коллега интересуется сколько я встретила медведей и лосей, а потом отчитывает: что ж вы до колыбели земли не доехали в Канозеро, глупые дети? Он любит Карелию, байдарки, русский север и лосей. Мы ладим. Начальнику нравятся рассказы о мотоцикле. О том, что жопа у меня после тысячекилометровых дорог отваливается, я молчу. Говорю, об осени, которую я привезла с собой, о морошке, о баранцевом море, за которым ничего, только льды и океан. На столе копятся образцы. Чувствую, что до осени я из-за микроскопа не вылезу. Три статьи, а потом ещё коллеги из отпуска выйдут. Москва пахнет летом, спокойным, тёплым золотым. Его осталось немного — самый краешек августа. Хочется нырнуть в него и собрать всё то, что осталось. Я иду медленно, будто заново учусь ощущать себя частью города, улицы, жизни. Это любопытно. Путешествия помогают посмотреть на мир под другим углом, а меня ещё ждёт большая работа над текстом. И я её тоже жду.