коллективное горе понятнее одиночного
у меня нет ни отца, ни матери
как мне хочется сказать, да не выразить
плиты разрушенных церквей на плечи мне –
упакуйте, оставьте и до свидания
тупые убийцы превратились в зануд про антинасилие
чума помножилась на ветер
у нас есть поэты, шаманы
тестировщики неомужества
и джоконда, которую надо украсть
поговорят-поговорят да и не вспомнят, когда то же самое повторится
ярмарочная весельница – кто поднимет меня, мальчики
прыгали через костер
прыгали через козла
прыгнули под колеса
ты выходишь – и улица тебе подкуривает
мы мало пили, но много пожили
вы свечку не держали – а мы держали
если вы живёте в моей голове – так живите счастливо
собралась и иду – на поэтический вечер
держите меня семеро
держите за характер
за жабры и за самомнение
как мне писать стихи, если я не люблю слова нарочито и ненавязчиво
апполинария суслова если бы села рядом – вялая барышня
мы ходили вечно голодными
на замках да на привязях
теперь не знаем, что делать сытыми
с жиру бесимся
да с притопами да с прихлопами все упляшемся
а вас возьмут, за это не волнуйтесь
вы на моду торгуетесь, как заведенные
эта ваша торговля
на полусогнутых
в полуприпадке
одновременно и в прыжке, и в реверансе
я её за сто верст объезжала на хромой кобыле
да не доехала
слушай, ну подожди за дверью, чего непонятного
у нашего входа обуви – как у буддийского храма
или где там принято разуваться в приступе благоговения
или где там принято беречь людей
так где там принято беречь честь смолоду
мне понятна тоска мужчин без войны
намочила ресницы, в белое с красным вырядилась
да столько не живут, что ты переживаешь
подброшен плод могущественной мысли
на крыльцо
как это всё приятно произносится
смех гоголя, плач радикала
энергичное заключение