В пять утра начались нашиды, еще пуджи, вся местность заполнилась удивительным звучанием, а окна старые, никаких стеклопакетов, когда долго живешь с другой звукоизоляцией, подобное звучание последи ночи представляется так, будто в комнате кто-то включил пластинки на всю громкость. Лежишь, спишь, кто-то заходит и начинает петь на ухо. Еще гудки машин, словно в пять утра уже образовалась хаотичная пробка под окном, кукареканье петухов, крики, скрипы, визги, поп-мелодии из колонок. Уже забыл, как так живется. В наших городах мы закрыты в своей тишине – она привычна, как и домашнее тепло. Поехали по городу на мотоцикле, движение похоже на перемещение кофейной гущи в чашке, как все это не сталкивается и не взрывается не понимают даже местные. Лошади, коровы, козы, мотоциклы, все в едином потоке, причем в разные стороны. Приехали домой к музыкальному гуру, который будет играть собственно музыкального гуру. Он рассказал, как его занятия музыкой исцелили женщину. Она пришла к нему после потери памяти, не помнила ни своего имени, ни имени мужа, а спустя пару месяцев занятий музыкой, все вспомнила. Были и другие похожие моменты. Гуру рассказал о связи состояния «внутри» и звука. Это очень близко к тому, что я сам понял, ну в связи с сентябрьским трипом. Но у него все четче, традиционнее. Затем мы приехали в ашрам. Это настоящий ашрам, где живут нагбабы, красные ворота и тайна. Там и будем снимать. Несколько уровней, крыши, лабиринты и комнаты без окон. Чудесные места, только нет фонарей, придется тащить свои и добавлять костры.