В третий месяц операции на Украине всё более или менее встало на свои места. Придворные шуты сообщили, что никакой ‘денацификации’ соседней страны Москва не проводит, что Кремль считает ранее им самим признанное суверенным государство частью России и занимается ни чем иным как рекон­кистой, сходной с проводившейся большевиками в 1919-1920 гг. Всё это было, конечно, ‘секретом Полишинеля’, однако появляющиеся от­кровения вынуждают сказать несколько слов о идеологической несостояте­ль­ности такого вторжения и о его вероятных последствиях. Хотя сегодняшние российские лидеры часто критикуют В.Ленина и его со­ратников, они не обладают и толикой стратегического и тактического интел­лекта последних. Когда большевики осознали распад Российской империи, то сразу определились с ценой её восстановления, какой стал формальный отказ от доминирующей роли русского народа. В результате большая части импе­рии была собрана в Советский Союз, в котором Украина стала формально рав­ной России, а не была обозначена как часть русской земли (если бы этого не было сделано, я полагаю, коммунистическая авантюра не затянулась бы до­льше чем на несколько лет). Сейчас откровенные нацисты из Кремля показа­тельно отторгают такой подход, и только поэтому не смогут покорить страну, население которой не хочет становиться ни русскими, ни их рабами. Сказав, что спецоперация проводится ради уничтожения Украины, можно быть уве­ренным в собственном поражении. Причины того, почему наши вожди столь хотят подобного результата, остаются для меня совершенной загадкой. Однако есть ещё более важный момент. После распада СССР Москва ста­ла центром территории, которая называлась Россией в основном по традиции РСФСР образца 1918 г. Тогда, когда эта территория существовала приблизи­тельно в нынешних границах в начале XVII века, она именовалась Московс­ким царством, или Московией. Россией тогдашняя страна стала после присо­единения Украины, а Российской империей – после успешного расширения на северо- и отчасти на юго-запад. Россия образца 1993 г. получила своё наз­вание авансом – и ей стоило бы заняться построением нормального современ­ного государства, в котором русский народ действительно был бы ‘государ­ствообразующим’, и которое было бы частью Европы так же, как Россия была ей в имперские времена. Вместо этого было начато противостояние с соседя­ми, итогом которого станет невиданная изоляция страны от мира (если так пойдёт и дальше, скоро в Парижах и Лондонах снова начнут публиковаться новые Герберштейны). Несостоявшаяся Россия вернётся в состояние Моско­вии, и, даже не распадаясь, окажется настоящей о(у)краиной не только Ев­ропы, но теперь уже и Китая. Империю традиционного типа может строить страна, являющаяся – а не только вообразившая себя – сильной. Империю нового типа – каким был Со­ветский, а в XXI веке стал Европейский Союз – можно строить лишь подавляя свой непомерный национализм и пусть формально, но прислушиваясь к мне­нию самого небольшого компонента имперского целого. Как показывает ис­тория, сегодня в Кремле не понимают замысла ни либералов нынешнего сто­летия, ни коммунистов прошлого.