Гита Гопинат, не только первый заместитель директора-распорядителя МВФ, но и один (одна) из самых широко мыслящих экономистов современности, выступила с мощной речью на Всемирном конгрессе Международной экономической ассоциации. Речь важна с той точки зрения, что официальное лицо МВФ констатирует наличие экономической фрагментации между двумя блоками стран, которую прямо называет второй холодной войной. Более того, эта фрагментация рассматривается как необратимая, а рекомендации МВФ касаются не того, как ее преодолеть, а того, как с ней жить. В 2017 г. мы с Рави Абделалом из Гарварда подготовили текст, в котором констатировали неизбежность движения от глобализованного мира к «миру регионов», так как для этого есть все экономические предпосылки. Мы писали о том, что такой формат организации мировой экономики (когда внутрирегиональные связи развиваются гораздо быстрее межрегиональных) в целом может являться даже более предпочтительным по сравнению с предшествующей глобализацией, но только если регионы останутся открытыми друг к другу. Гопинат также справедливо указывает на важность этой открытости, видя каналами взаимодействия «неприсоединившиеся» страны. Как третьи страны небезуспешно справляются с ролью посредников в экономическом взаимодействии двух враждующих сторон – мы хорошо видим на примере России и обхода ей санкций. Но думаю, что ситуация в целом гораздо хуже, чем предполагает МВФ. Проблема в том, что над экономическими причинами фрагментации, которые были главными в 2010-е и на которые обращали внимание мы с Рави, стали доминировать политические. Стандартный протекционизм дополняется санкциями, а отчасти становится неотличим от них (я об этом подробно пишу здесь). А это два разных типа издержек для экономических взаимодействий. Стандартные протекционистские меры типа трамповских таможенных пошлин вредны, но предсказуемы. Китаю из-за них дорого продавать товары в США, поэтому он продает через условные Вьетнам или Мексику. Мексика и Вьетнам только рады, и за ними выстроились в очередь страны, которые хотят делать то же. В таком случае для смягчения ущерба от торговых ограничений отлично подходят названные Гопинат инструменты типа заключения соглашений о свободной торговле или более глубокого анализа экономической эффективности цепочек создания стоимости. Но в случае, если это не таможенные пошлины, а санкции, такая логика не работает. Во-первых, возникает дополнительная неопределенность – из-за опасности вторичных санкций для контрагентов, дополнительных проверок на таможне, сложностей в банковском финансировании операций, стремления всех сторон перестраховаться и т.д. и т.п. Параллельно в вводящих санкции странах создается целая армия бюрократов, занимающихся проверками и выявлением нарушений, и этой армии надо оправдывать свое существование. Для малых стран выгоды от «неприсоединения» размываются, и в какой-то момент им может стать дешевле отказаться от «неприсоединения», примкнув (экономически, не обязательно политически) к тому или иному блоку: к какому – зависит от значимости для них того или иного рынка. Таким образом, в отличие от стандартных экономических протекционистских мер политические ограничения придают фрагментации самоусиливающийся характер, сужая пространство «неприсоединения». Мы хорошо видим это на примере России. Каналы взаимодействия двух блоков сужаются в итоге до небольшого числа стран-тяжеловесов. В случае взаимодействия России с Западом – это в первую очередь Индия, ОАЭ, Турция, отчасти тот же Китай. Как только санкции (а не только протекционистские меры) начнут применяться массово по отношению к самому Китаю (а это, вероятно, вопрос времени), вот это будет настоящая вторая холодная война. С соответствующим ущербом от нее.