​Ровно через неделю свершится эпохальное событие – выйдет первый за 16 лет альбом The Cure. На момент написания данного поста у грядущей пластинки «Songs of a Lost World» внушительные 94 балла на сайте Metacritic, что намекает на поистине эпичное возвращение. Впрочем, нужно дождаться релиза, прежде чем делать какие-либо выводы. А пока режим ожидания включён, почему бы в очередной раз не переслушать «Disintegration» – лучшую работу группы и один из величайших альбомов в истории человечества, отметивший в этом году 35-летний юбилей. Несмотря на то, что лонгплей вышел в мае, для меня он всегда ассоциировался с тягучей и обволакивающей августо-сентябрьской негой, когда жаркие дни остаются позади и в воздухе повисает какая-то неуловимая истома вперемешку со светлой грустью и ностальгией по ушедшему лету и утраченным годам юности. Это щемящее чувство разлито по «Disintegration» – альбом будто бы наполнен клубами прохладного утреннего тумана, а невесомые, искрящиеся в приглушённых солнечных лучах песни готовы сконденсироваться в виде маленьких серебряных капелек на увядших листьях и траве. Восьмой студийник The Cure – это квинтэссенция музыкального опыта группы, где невероятным образом соединились готическая отрешённость пластинок начала 80-х и умение Роберта Смита писать прилипчивые поп-мелодии, коими легендарные британцы протоптали дорожку к массовому слушателю во второй половине десятилетия. Оттого, несмотря на галлюцинаторное синтезаторно-гитарное марево, «Disintegration» наполнен цепкими хуками, проникающими напрямую в подсознание. И если «Songs of a Lost World» способен подарить хотя бы частичку этого опыта, то 16 лет ожидания прошли не зря. Впрочем, коллектив с его бессменным лидером уже сделал достаточно, чтобы заслужить культовый статус и место в истории.