Раз уж обещал историй с семинара про “Кихота”, то держите! Добрались мы до главы XVI, в которой наши герои оказываются на постоялом дворе. Дон Кихот, как водится, бит и чувствует себя не очень хорошо, поэтому хозяйка постоялого двора и ее служанка Мариторнес (про нее отдельная история!) решают помочь ему расположиться. Сервантес (в переводе Любимова) описывает это так: “Здесь же ночевал некий погонщик, причем ложе его находилось неподалеку от ложа Дон Кихота; и хотя, кроме седел и попон, подстелить ему было нечего, все же он находился в гораздо более выгодном положении, нежели Дон Кихот, которого ложе состояло из четырех далеко не гладких досок, настеленных на две не весьма ровные скамьи, тюфяка, такого тоненького, что он скорей напоминал стеганое одеяло, и такого жесткого, что если бы из его дыр вылезала шерсть, то комки этой шерсти на ощупь можно было бы принять за булыжники, двух простынь, сшитых, должно полагать, из той самой коней, что идет на изготовление щитов, и шерстяного одеяла, коего шерстинки при желании нетрудно было бы пересчитать, и при этом вы ни разу не сбились бы со счета.” Возник резонный вопрос: “той самой коней” — это что вообще 🐎? Как можно догадаться, если вбить в гугл “коней материал”, то он выдаст все, что угодно, кроме нужного. В испанском варианте мы находим фразу “cuero de adarga”. Собственно, "adarga” — это, на самом деле, орикс или сернобык, из кожи которых делали довольно прочные щиты. Именно из кожи орикса, а не из “коней” и были сделаны простыни, на которых и расположился Дон Кихот. p.s. на картинках как раз щит из адарги и орикс 🙂