26 ноября четверг Я видел перед собой дом и дом был от меня на расстоянии двухсот двух шагов. Я подошел поближе и дом стал от меня на расстоянии ста пятидесяти девяти шагов. Когда я подошел еще ближе, из дому вышел человек и встав на колени заплакал. — Почему ты стоишь на коленях и плачешь, спросил я. Я стою на коленях и плачу — ответил он — чтобы не забыть той минуты, когда ты обратился ко мне и чтобы ты не забыл меня.
17 ноября вторник То, что я писал до сих пор, писал один человек. Если бог продлит мне жизнь, я буду писать опять. И то, что я буду писать, тогда будет писать другой человек.
Открытие. Убрать все знаки отличия, сверув лопасти и наспех проглотив колючую рыбу. (Судак непригоден). Хвастовать если кто даже только покажется тебе невожей, теперь как стекляшка сиди не тай и царапин не приемли, прозрачным будь не для всех. Мне говорят «ты», поэтому будь надменен. Боже, спаси меня от мытья в уборной. Надо скорей скорей уходить. Здесь очень нехорошо. Все настроены против меня.
Нет не люблю. Я вчера влюбился в другую; немножко, очень немножко! — сегодня уже прошло, но тебя стал любить меньше. Прости меня что я так откровенен.
Я этого ждала. Ну что, живи и веселись. Когда ты ее разлюбишь то знай, что есть одна глупая девченка которая тебя любит и приму я лиш тебя, если ты этого захочеш. Так прощай. все же постарайся на нее остановится. Вечно твоя Эстер.
Хорошо, я это буду иметь в виду. Когда все от меня отвернуться, тогда я приду к тебе. Когданибудь твой Daniel.
Я тебе послал больше писем, нежели Введенскому. Но он, не смотря на то, что не любит отвечать, — уже ответил. Ты-же нет. Досвиданья. Больше я тебя не знаю. Всё кончено Эстер.
Сон — это птица с рукавами. А время — суп, высокий, длинный и широкий. А жизнь — это времени нога. Но не скажу, что можно говорить об этом, и в чём отличие пустого разговора от разговора о причине сна, времени и жизни. Да, время — это суп кручины, а жизнь — дерево лучины, а сон — пустыня и ничто. Молчите.
