Год назад погиб 33-летний Дмитрий Петров. Друзья и соратники знали его под разными именами — Илья Леший, Эколог, Фил Кузнецов, Сева и Лев — и с разных сторон его жизни: как анархиста и антифашиста, защитника природы, любителя походов, редактора и автора книг, городского партизана, язычника, исследователя Русского Севера и Курдистана. Интервью с ним вышло в годовщину. Он был кандидатом исторических наук и сотрудником Института Африки РАН. Он также был основателем медиапроекта @Hevale, посвященного курдской революции. Под его руководством было переведено на русский язык и издано несколько книг о трансформации региона, где он сам принимал активное участие, сначала в качестве исследователя, а затем бойца. Из-за политических преследований и маячащего тюремного срока покинул в 2019 году Россию и переехал в Украину, где бывал и ранее, в том числе как участник революции Майдане в 2013-2014 годах. В феврале 2022 года, с началом полномасштабного российского вторжения в Украину, вступил в самооборону Киева. В апреле он погиб при обороне Бахмута вместе с интернационалистами Cooper “Harris” Andrews (США) и Finbar “Ciya” Cafferkey (Ирландия). После смерти стало известно, что Петров стоял на заре повстанческого анархизма, был одним из основателей Черного блока, Боевой организации анархо-коммунистов и Комитета Сопротивления. Но Петров жил не только протестами — он был еще ученым-антропологом, любил и изучал Русский Север. Окончив исторический факультет МГУ, Петров стал кандидатом исторических наук и работал сотрудником Института Африки РАН, ездил в этнографические экспедиции как по Русскому Северу, так и по центральным областям России. Он защитил диссертацию о «сакральной географии» сел на востоке Архангельской области. В память о Диме были организованы кинопоказы Moscow mutiny, которые прошли более 40 раз - от берлинских сквотов до военных баз в Рожаве, от тбилисских квир-площадок до советских подвалов. Кинопоказы были скромным вкладом по сохранению его памяти, где знакомые с ним вспоминали друга. За год образ Димы стал выхолащивать и идеализироваться. Некоторые спорные аспекты его личности, такие как языческое самосознание и русская идентичность, были вытеснены на периферию. Надеемся, что его наследие будет сохранено в предстоящей книге памяти. В ходе обсуждений после фильма стало понятно - хорошо, что готовый к 2015 году фильм отлежался. В 10-летней перспективе зрителя видят, как россияне сопротивлялись накануне третьего срока Путина (в мае будет пятая инаугурация). Власть же реагировали, в том числе посадками (треть из осужденных за протесты придерживались левых и анархических взглядов). Впрочем, по нынешним временам сроки кажутся вегетарианскими. Во время обсуждения аудитория устрашилась - как бы нынешние репрессии спустя 10 лет не казались такими же мягкими аудитории будущего. В своем завещании Дима пишет: “Самая лучшая память для меня — это если вы продолжите активную работу, преодолевая личные амбиции и необязательные вредные распри. Если вы продолжите активную борьбу, чтобы добиться свободного общества, основанного на равенстве и солидарности”. К сожалению, и это пожелания остается без внимания. Но Дима был оптимистом - попробуем и мы