полунагая юлкич лежала около своего любимого. он смотрел на неё с некоторым рпздражением, однако она точно знала, что такой злой он из-за агентства. но им точно было известно, что она была одной из немногих, кто может его успокоить, не прикладывая особо никаких усилий. ему хватало одного приглаживания своих объемных волос, хватало одной секунды поцелуя и хватало прикосновения кончиками ногтей мизинцев, чтобы полностью успокоиться. ему хватало просто знать, что она рядом, что она любит его. ему хватало даже просто слышать её голос, как на душе становилось легче. может быть, он сам не осознавал этого, но вот она какая, любовь. в его молодости за ним часто бегали девушки, но он никогда к ним ничего не чувствовал. юкичи, может быть, и хотел бы целоваться, держаться за руки с кем-то, дурачиться, пока их родители не видят, но он просто не мог: совсем ничего не чувствовал. смирившись с тем, что он никогда не сможет влюбиться (пусть и долгое время считал это странным), он даже не пытался вступить в отношения с кем-то. что-то в груди сильно болело, пока он не встретил её. юлкич. его ненаглядную, его милую... пусть он влюбился и не сразу, примерно в то же время, как она появилась в ВДА, он понял, что что-то в его жизни изменится. необязательно это было с юлкич, но подозрения падали на неё.. и не зря. любовь сыграла с ним в, на самом-то деле, не такую уж и злую шутку. хотя учитывая то, что он только к годам 38 сумел принять себя, как аромантика... но ведь и в браке они были не всегда. изначально, почти сразу после начала отношений, они бывали друг у друга дома. юкичи мог звать её к себе в любое время, ведь он жил один, а юлкич, деля квартиру еще с тремя людьми, немного стыдилась звать его, пока все люди не уйдут. кажется, так было на протяжении года, пока она на ночь не осталась у него. это было всего один раз за те года, домой было страшно и поздно идти. обычно фукудзава всегда её провожал, даже днём, но сейчас юлкич просто боялась. — оставайся у меня. у меня есть еще один футон. юлкич ещё не была готова к подобным открытиям со стороны японской культуры. спать на полу? для неё это казалось чем-то слишком... слишком. но ей пришлось туда залезть. — тепло? — да не очень. могла бы я... нырнуть под одеяло к вам... — юлкич слегка покраснела. юкичи смотрел на неё с недопониманием, но всё же согласился принять ее под своё одеяло. на утро юлкич, проснувшись с задранной майкой, подумала, что это был фукудзава, хоть он и уснул раньше. — юлкич, чего ты оголяешь мне своё тело? — ну, эм... для тебя. — она улыбается. с тех пор они полюбили спать вместе. оказалось, что маечка задралась, пока она спала... ведь фукудзава и вправду не такой. юлкич звала его и к себе, и юкичи звал её... по итогу юлкич не стеснялась приводить его даже в свою не очень хорошую квартиру, ему всё равно нравилось - главное, чтоб она рядом была. вот так они и жили пару лет, может, три... что уж, по итогу юлкич и юкичи съехались. она лежала около на него, но уже на кровати, которую выпросила у него - угрожала тем, что она переедет от него обратно. конечно, они знали, что она никуда не уедет, но не мог фукудзава вынести этого на постоянной основе. один раз они лежали в кровати, почти голые (было невыносимо жарко, ведь это было лето), юлкич тихо вздохнула. рука юкичи погладила её головушку. — что-то случилось, юлкич? — в голосе была слышна нотка волнения. — ах, моё солнце... — её макушка приживётся к плечу.— юкичи, знаешь, все мои подружки со школы и универа уже беременны, у них пятнадцатый муж и ещё два любовника. мне не то чтобы особо завидно... я в принципе никогда не думала, что смогу полюбить кого-то. — юкичи часто видел в ней себя. — но... иногда мне просто хочется того же. мужа, сто детей... — она вздыхает. зная её... в этот раз она вовсе не намекает на что-либо, а просто грустит.