Я видела их. Правду говорю, непреложную правду. Оказавшись в западне, я осознала, по меньшей мере, мерзопакостную действительность: кровь на вершине моральных устоев стынет неизменно. Ведь когда я вознамерилась отбросить логику и узнать, насколько человечество обречено, то столкнулась с разочарованием в виде немыслимого. Сейчас, сжавшись в углу дома, пропахшего мертвечиной и экскрементами разного рода, я нахожусь в относительной безопасности. Единственное, что всё ещё пугает – взгляд чудовищных глаз с неподвижными, прямыми зрачками. С недавних пор это стало проклятием, вальяжно шествующим за мной повсюду, куда бы я ни шагнула. Они следят за мной? Нет, сейчас важно другое. Неужели я недооценила безумие высокопоставленных ублюдков? Неужели в своих эксперивьментах они зашли настолько далеко? Неужелв они начали иеть дело неосредстквенно с нечистью? Несмотря ни на чт, я должпг прродпожить исследование.
Полуночный город, окутанный множеством мерцающих фонарей и неоновых вывесок, в этот момент кажется особенно родным. Даже не верится, что покидаю его, пусть и на время. Неизвестно, сколько я пробуду в Прехевиле. Однако я обязана отыскать как можно больше подробностей для продолжения исследования — в этом заключается моя основная цель.
Поезд начинает набирать скорость. Думаю, что отпишусь по прибытии.
Я чувствую, что мои исследования заходят в тупик. Необходимо это предовратить. А потому я собираюсь посетить оккупированную столицу Богемии, – Прехевиль, – уже завтра.
"Жизнь становится в разы проще, если ты принимаешь условия, на которых она тебе даётся" – подобное оправдание часто звучит из уст зажравшихся плутократов.
В нынешней системе честные труженики вынуждены жертвовать собственным здоровьем, лишь бы удовлетворять грязные потребности элиты. Сила воли – это именно то, что так трудно сохранить, будучи угнетаемым и обездоленным. Власть давит, заставляет верить удобную им сказку. Война – наилучший тому пример. Ведь если в самом начале народ верит в безоговорочную победу и, в связи с отсутствием знаний в политических вопросах, отвергает позицию восставших, то спустя некоторое время остаётся морально истощён постоянными отступлениями.
Но я не считаю, что кризис системы исключительно плох. Он полезен в том случае, когда побуждает рабочий класс действовать в своих интересах. Кажется, что всё поддаётся логике – неизменному своду правил. Однако диктатура Кайзера доказала обратное. И самое страшное – невозмутимость людей в этом вопросе.
Если я отправлюсь к праотцам, будет ли кто-то вспоминать обо мне, как о человеке, чьи концепции были по-настоящему оригинальны? Останусь ли я незаменима в своём обязательстве? Это не имеет значения. Деятели, упорно работающие лишь для того, чтобы оставить свой жалкий след в истории – эгоистичные глупцы. Правда в том, что запомниться можно чем угодно. А будет ли толк – уже другой вопрос.
Но не обман ли это – моя излишняя рационализация, как способ избегания постыдных эмоций?
Пожалуй.. поломаю над этим голову в следующий раз.
Сегодня один военный сделал мне сомнительный комплимент, сказав: "Твой взгляд подобен гранатомету". Неслыханная дерзость. И всё же по какой-то причине я прямо сейчас рассматриваю своё отражение. Меня возмущает, что внешности в принципе можно приписывать различные характеристики. Какое это имеет значение, когда в мире существуют вещи поважнее? Правильный ответ — никакое! Хорошо быть беззаботными. Потому что мозгов нет. Нужно вернуться к работе.
Каждый новый день в новостном агентстве – это как инъекция в мозг, после которой тебя начинает непрерывно трясти из-за идиотизма, недалёкости и ограниченности людей вокруг. Их выученное безразличие – это не добродетель. Лишь обман для рационализации. И как же тяжело найти что-то печальнее данного афоризма..
Работа подошла к концу. Думаю, я заслужила маленький отдых.
