👁 𝘐𝘛 𝘐𝘚 𝘠𝘖𝘜𝘙 𝘍𝘈𝘜𝘓𝘛! • • • • • • • • • • • • • • • • • • • Тиканье стрелок настенный часов болью отбивалось в его голове отлунием. Тяжёлые веки не слушались, с болью открываясь под его усилием, оголяя перед светом лампы зеленные глаза, усыпанные множеством коричневых точек. Мелатониновые пятна. У него их было много, прямо по всему телу. Множество родинок на бледных плечах. Она любила проводить по ним пальцами, как по созвездиям, прикусывая губу и прикосаясь к его коже прохладными кончиками пальцев. Кажись, один раз она нашла на нем что-то похожее на "Большую Медведицу". Да, она любила звезды..Разбиралась в них...Они даже купили телескоп, что бы она наблюдала за тем, что так тянуло её к себе. Как мотылька. Она.. —Она мертва. Нежный мужской голос вывел его из воспоминаний, заставляя через боль открыть тяжёлые веки вновь. В этом голосе не было никакой "рабочей этики", уважения да или хотя бы чего-то приличного. Как и в самом его владельце. Сумев сконцентрироваться взгляд Джейсон увидел его—мужчина, в белом халате, сидел перед ним в кресле, вальяжно откинувшись на спинку этого кресла, закинул ногу на ногу. Холодный свет лампы сконцентроаал внимание на лакированные чёрные туфли, чьей носок бросал игривые, но такие же холодные блики. Короткие светлые волосы, похожие на карамель, слегка подгоревшую из-за отросших тёмных корней. Тонкие черты лица, острые. Кожа блестала, похожая на мрамор. Ровная, ухоженная, чистая...Он казался слишком идеальным но фоне самого Джеймса, что заставило того сгорбиться, будто в попытке спрятать голову между плеч. —Что?... Хрипло спросил мужчина, опустив взгляд на пол, к себе на колени, видя, что он был в смирительной рубашке. Слегка грязная, тугая. Он рефлекторно попытался двинуться, но, ожидаемо, ничего не вышло. Руки связанны, ноги не слушаются. Он сам себя не слушается. Та первая эйфория прошла, теперь на него упала жестокая реальность, выстрелив в голове острой болью. Вспышкой света. Треском в ушах. —Вы помните? Алана Маер. Ваша невеста. Нет...Он... Глаза обезсиленно захлопнулись, щурясь от боли в голове. Да, он помнит. Помнит оранжевый свет прикраватной лампы, тепло на руках и...красный. Так много красного. И много тепла. Он пытается притронуться к ней. Разбудить. Но она молчит. Опустила голову, поникла, вся в красном. Похожа на увядающий цветок. Он любил цветы. Джеймс любил ходить но своему небольшому саду, что раскинулся по заднему двору дома, ухаживать за цветами. Но ещё больше он любил её. И этот прекрасный, любимый, цветок не возможно спасти, очистив от жуков листья, пересадив...Его стебель сломлен. —Нет, это... Прохрипел Джеймс, открывая глаза и вздывая их вверх, к свету. Над ним стоял он—Лиам, такой же величественный в своём белом халате. А сейчас и вовсе этот свет лампы над ним напоминал нимб. —Ты убил её. Это твоя вина. Несколько коротких фраз холодно ударили Джеймса по лицу. —Н-нет, я не мог... Прошептали губы, но эти слово остались неуслышаным шлейфом в воздухе, когда тяжёлая рука доктора Райджера схватила лицо мужчины, до боли сжимая челюсть, не разрешая даже выдохнуть. —Три переломаных ребра. Пробитые легкие. Открытый перелом ноги. Трещены в позвоночнике. Внутреннее кровотечение. Трещены черепа. И на последок неправильно перерезанная глотка. Слова мужчины действовали так, будто на лицо Джеймса Бровиса каждое из них отпечаловалось каплей кислоты. Он дрожал. Он смотрел на мужчину, со слезами. Смотрел на этот нимб над головой доктора и как лицо того кривиться в ненависти. В отвращении. Он—Бог. Жестокий Бог, а Джейсон ничего не может сделать против воли божественной. —Это твоя вина... • • • • • • • • • • • • • • • • • • • #Wow!We have stories here??