И Амундсен дал в письме понять, что прибыл на Южный полюс аж за месяц до Скотта и просил лишь передать это норвежскому королю, если из снежного ада его команде не удастся выбраться. От таких выкрутасов судьбы из Скотта и его команды будто выпустили дух. Морально они храбрились ради выживания, но в дневниках были честны с собой, всецело изливаясь горечью собственной неудачи и намеками, что годы подготовки были напрасны, и они подвели всех. Только потому что стали вторыми. Лютая метель налетела на них сразу же. Каждая из строчек в дневниках экспедиции была пропитана драматизмом, многократно усиленным условиями, в которых находилась команда Скотта. Решили постараться хотя бы вернуться с материка первыми. Транспорт из поней, собак и саней к тому моменту перестал быть полезным уже очень давно. Все сильнее давали о себе знать болезни участников команды, столь не вовремя понявшей, что их рацион недостаточен и изначально был некорректно составлен. Метель замела все, что могла, затруднив обратный путь максимально. Да и какой путь, если ходить могут уже не все? Держались изо всех сил, а сил не хватало уже даже на дневник. Один упал в изнеможении, явно повредив мозг, скончавшись в сочетании из 40 градусов в своем теле и минус сорока градусов за пределами палатки. Один обморозил ноги, но не смог уговорить товарищей его бросить и поэтому вынужден был "выйти прогуляться" из палатки, и все осознавали, что больше его не увидят. "Мы знали, что он поступает как настоящий англичанин и благородный джентельмен", написано в дневниках. Через 10 дней пути метель переросла в абсолютный буран. Экспедиция поняла, что больше не сможет пройти к спасению ни километра, и ожидавшая возвращения дружины Скотта бОльшая часть экспедиции своих лидеров уже не встретит. "Каждый день мы собирались отправиться к складу, до которого осталось 11 миль, но за палаткой не унимается метель. Не думаю, чтоб мы могли теперь надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем, и смерть, конечно, близка. Жаль, но не думаю, что смогу писать ещё. Ради Бога, не оставьте наших близких!" Роберт Скотт умер из команды последним. Все дневники других четырех павших товарищей были при нем. Вся слава, в которой он купался при жизни, не шла ни в какое сравнение с почестями, что британцы даровали ему после смерти. Самоотверженный героизм, столь приятный сердцу подданных британской короны, воздвиг его в пантеон англосаксонских легенд. Вся империя признала его эталонным англичанином. Голливудская экранизация этих событий несомненно бы намекала, что гибель экспедиции произошла только из-за эмоционального надрыва павших моральным духом от поражения в полярной гонке героев. Но нет. Критический и зрелый анализ тех событий, который было морально позволено провести только через десятилетия, обнажил системные ошибки в подготовке и решениях по ходу всей экспедиции, за каждую из которых оказался ответственным лично Скотт. Британское общество оказалось вынуждено переосмыслить образ своего героя и смириться с ним, как с частью собственной истории. "Сто лет назад Антарктида была неизведанной пустыней, а сейчас благодаря Скотту это крупнейшая в мире лаборатория", - было сказано на церемонии в день столетия гибели Скотта. Некоторые исследователи сошлись во мнении, что последняя палатка экспедиции лежит на отдельном большом леднике, погребенная десятками метров снега, и через 300 лет эта территория "столкнется" с морем, превратившись в айсберг, чтобы наконец тела полярников смогли покинуть Антарктиду