Для обладателей рассеянного внимания предлагается данное сумбурное выступление. Заливаясь краской стыда, сам его местами промотал, чтобы хоть вспомнить, что я там навпаривал. Оказалось, подошел к делу не в лучшей форме и занимался в основном праздным ниспровержением и без того увечных кумиров, как например, случайно подвернувшаяся группа Шорт-парис, о которой я ничего не знаю. Хочу пояснить ряд мыслей, что я пытался сформулировать, и с чем не справился. К тому же это избавит вас от вялого соблазна, без нужды ползая по просторам интернета, ткнуть в окно с этим видео. 1) По поводу Бодлера и современности. В эссе «Художник современной жизни» он как раз отстаивает право автора быть сверхсовременным, пользоваться языком и образами своего времени. Высоко забравшийся художник сменяется крадущимся одиночкой, человеком толпы. «Человек, которого я описал, одаренный живым воображением, одиночка, без устали странствующий по великой человеческой пустыне, бесспорно, преследует цель более высокую, нежели та, к которой влеком праздный фланер, и более значительную, чем быстротечное удовольствие минутного впечатления. Он ищет нечто, что мы позволим себе назвать духом современности, ибо нет слова, которое лучше выразило бы нашу мысль. Он стремится выделить в изменчивом лике повседневности скрытую в нем поэзию, старается извлечь из преходящего элементы вечного». 2) О социологическом методе. Я позволил себе вульгарно отбросить социологию как науку — и все из-за совсем не социологического термина «глубинный народ». На самом деле я уважаю социологов, а с некоторыми из них даже хожу в баню. Сам очень ценю работы Макса Шеллера и Георга Зиммеля — читал парочку. Если после этого неуклюжего предисловия у вас начисто не отпало желание смотреть так называемое интервью. То сделать это можно на ютубе, а у кого барахлит — то на вконтакте.