#Читаем_Культ_личностиВЕНЕДИКТ ЕРОФЕЕВ. "СМОТРЮ И ВИЖУ, ПОЭТОМУ СКОРБЕН". ЧАСТЬ 15.История с появлением поэмы в печати почти детективная. Еще в начале 1971 года в Израиль эмигрирует физик и диссидент Борис Цукерман. С собой он провозит микропленку с отснятой копией "Петушков". Двумя годами позже в Иерусалиме к нему обращаются издатели журнала "Ами" Владимир Фромер и Михаил Левин. Они верстают третий номер и лихорадочно ищут какой-нибудь убойный материал. После некоторого раздумья Цукерман выкладывает на стол перед алчущими сенсации пачку глянцевых листов фотобумаги. Дальше – дело техники. Две машинистки перепечатывают текст, жены издателей Илана и Наталья делают корректуру и сдают гранки в типографию. Летом 1973 года в Иерусалиме, в третьем номере журнала "Ами" тиражом 300 экземпляров выходит поэма Венедикта Ерофеева "Москва-Петушки". Здесь кончается история журнала Ами (третий номер оказался последним) и начинается мировая слава ерофеевского текста.
С конца декабря 1973 года Венедикт живет в подмосковном Болшеве, в небольшом домике, куда его поселяет филолог, специалист по творчеству Розанова, Виктор Сукач.
В апреле едет в Мышлино, погостить у жены, сына и тёщи. Гостит недолго, уезжает спустя несколько дней.
В мае записывается в экспедицию Всесоюзного НИИ дезинфекции и стерилизации в Среднюю Азию. Едет сначала в Янгиер, это Узбекистан, затем – в Таджикистан. Работа непыльная, да и к тому же спасает от обвинений в тунеядстве.
В обязанности лаборанта паразитологической экспедиции Ерофеева В.В. входит подсчет кровососущего гнуса. "Вечером, с наступлением сумерек, ты должен выходить и подставлять ладонь и считать, сколько за 10 минут тебе село комаров на руку" – расскажет он в интервью Станиславу Куняеву и Светлане Мельниковой пятнадцатью годами позже.
Летающих кровососов Веничка считает недолго. В конце августа он в Москве, а в октябре находится и пристанище. И не где-нибудь, а в самом центре, в проезде Художественного театра (это ныне – Камергерский переулок). И не просто в проезде Художественного театра, а в доме, где жил великий композитор Прокофьев. Хозяйка квартиры №36 – кандидат экономических наук, сотрудник ЦСУ, Галина Носова, близкая подруга доброй знакомой Ерофеева, Нины Козловой. Вот Нина и уговорила Галину – мол, пусть у тебя поживет писатель.
"Когда он появился, я осталась у двери, – вспоминает Галина Носова, -
он шёл по коридору. И пока он прошёл, мне стало ясно, какая у меня будет фамилия. Глаза голубые, волосы тёмные". Словом, классический пример: любовь с первого взгляда. Итак, крыша, да еще какая, над головой есть, женская забота тоже наличествует. Можно расслабиться и, что называется, начать размеренную жизнь.
Не тут-то было. Сразу в первые дни января 1975 года Венедикту приходит повестка из райотдела милиции. Ерофеев срывается в Ленинград. Место, где остановиться на время, ему находит верная Галина.
В колыбели двух революций он знакомится с местным литературным бомондом – слава его поэмы уже достигла берегов Невы. Он общается с Константином Кузьминским, Александром Кушнером.
"Мы проговорили несколько часов, – вспоминает Александр Семёнович, -
О чем говорили, уже не помню. Наверное. О стихах и прозе, он прекрасно разбирался в литературе, в искусстве, нам было о чём поговорить".Венедикт возвращается в Москву в конце мая, и совсем скоро они с Галиной едут в Абрамцево, на дачу известного математика, члена-корреспондента АН СССР Бориса Делоне. Борису Николаевичу 85 лет, он в прошлом заядлый альпинист, Ерофеева он читал и чтит, называет его по-свойски – Ерофей. Они гуляют по лесу, собирают грибы, в этом Веничка толк знает. Любит он и копаться в огороде, выращивает особый сорт редиса – Красный богатырь.
Абрамцево становится его постоянной загородной резиденцией. Осенью 1975 года Ерофеев, наконец, получает паспорт и даже, при содействии Галины и ее знакомств, Военный билет. Становится, так сказать, полноценным членом общества.
Продолжение следует.
/Автор текста: Владислав Борецкий/
