#Читаем_Культ_личностиГЕНЕРАТОР РУССКОГО ФУТУРИЗМА. ДАВИД БУРЛЮК. ЧАСТЬ 4."Работа в студии Кормона, – отмечает искусствовед Екатерина Усова в книге "Студия Фернана Кормона и ее русские ученики в 1890-1900-е годы", –
в целом могла быть приравнена примерно к третьей ступени обучения в Академии художеств – натурному классу, который следовал после гипсоголовного и гипсофигурного классов… Для студента из России работа в Париже ... была единственной возможностью писать обнаженную женскую натуру, которой не было в отечественных учебных заведениях".А из России к нему приезжают. И охотно. И кто! Виктор Борисов-Мусатов, Николай Рерих, Эмиль Визель, Констатин Кузнецов, Исаак Батюков, Александр Шервашидзе, Николай Холявин. Среди них – и Давид Бурлюк.
Он жаден до новых знаний. Он соединяет навыки, наработанные в классах Кромона и впечатления от бушующей вокруг художественной жизни Парижа. А там проходит XX Cалон Независимых, а это Боннар, Метценже, Марке, Матисс, Мунк, Руссо, Синьяк, Ван Донген. Это в марте. В апреле – групповая выставка Марке, Пюи и Матисса. В мае – июне – Вюйяр, Руссель, Валлотон. Тогда же в Гран Пале – XIV Выставка Национального Общества Изящных искусств, две с половиной тысячи работ; Герен, Руо, Роден, Бурдель, персональная выставка новейших полотен Клода Моне, далее – персональная выставка Матисса. Есть от чего голове пойти кругом.
Позже Давид отметит в "Воспоминаниях", что до 1904 года, до Парижа, его творчество проходило "под знаком Шишкина, Куинджи и Репина, слегка Серова", но тут он познакомился с Курбе и Дени, которые оказали на него громадное влияние.
Летом 1904 года Давид возвращается в Россию, в Херсон – там, в доме Бунцельмана на Витовской улице, проживают его родители.
Кипучий энтузиаст, да еще и пропитанный духом парижских арт-новаций, Давид устраивает в помещении Губернской земской управы "Выставку картин, этюдов и художественных проектов местных и иногородних художников". Выставка открывается 9 января 1905 года.
Массовый расстрел в Петербурге никак не влияет на проведение мероприятия. Однако и прессы никакой это событие в культурной жизни Херсона не имеет.
Давид заполняет нишу сам, он пишет ряд сопутствующих выставке статей, где и рассуждает о роли живописи в общественной жизни, и высказывается на предмет своего отношения к искусству.
"Найденное, оживлённое творцом-художником нечто новое, – утверждает он в местной газете "Юг", –
всегда создает и новый язык. Будем вслушиваться в эти непонятные слова, стремиться понять их новизну".Это важный момент. Это не просто пиар-поддержка проекта. Это, по сути, первые шаги Бурлюка – теоретика искусства.
Любопытно, что много позже сам он, анализируя первые шаги в искусстве, отметит:
"Это время в моей живописи отмечено отчаянным реализмом: каждая веточка, сучочек, травка – всё выписано. В смысле колорита стараюсь подгонять цвет так, чтобы на расстоянии он вполне совпадал с натурой".Почти весь военно-революционный 1905 год Бурлюки живут в Херсоне, и лишь в декабре перебираются в Харьков. А уже в феврале, в зале Дворянского собрания на Николаевской площади, открывается VII Выставка картин Общества харьковских художников. Нетрудно догадаться, что главный двигатель мероприятия – Давид Бурлюк.
Выставка благотворительная, весь чистый сбор идет в пользу "населения голодающих губерний и для бесплатных обедов при столовых харьковского попечительства и народной трезвости". В благом деле поддержания трезвости участвуют, среди прочих, трое Бурлюков – Людмила, Владимир и, разумеется, Давид.
А вот в этом случае выставка незамеченной не прошла.
Продолжение следует.
/Автор текста: Владислав Борецкий/