Как раз когда он чувствует приближение кульминации, внезапное прикосновение к его ласкающей руке пугает его. Его глаза резко открываются, и он оказывается лицом к лицу с самим предметом своих желаний — юношей с фотографий, который теперь стоит перед ним с почти полупрозрачным, призрачным ликом. Вид неземной красоты перед ним, в сочетании с неожиданным прикосновением, оказывается слишком большим для Хуа Чэна, чтобы вынести. С гортанным стоном он откидывает голову назад, его тело содрогается, когда он с силой эякулирует в свои одежды. Глаза Хуа Чэна расширяются от шока и недоверия, когда он испытывает самый интенсивный, сногсшибательный оргазм за всю свою долгую жизнь. Присутствие призрачного юноши в сочетании с полной неправильностью всего этого только усиливает его удовольствие до головокружительных высот. Тяжело дыша, Хуа Чэн медленно спускается с эйфорического кайфа, его взгляд все еще прикован к призраку юноши. Странная смесь эмоций борется внутри него - неверие, замешательство и затянувшаяся, невозможная тоска. — Боги... — хрипло шепчет Хуа Чэн, его голос прерывается от оргазма. — Ты... ты настоящий. Как это возможно? Но облик перед ним едва может что-то сказать, просто в явном смущении прикрывая свое бледное лицо, словно скрывая румянец на щеках. Хуа Чэн смотрит на призрачного юношу в полном недоумении, его разум кружится от сюрреалистической встречи. Он быстро пытается успокоиться, неловко поправляя мантию, чтобы скрыть наготу, и все это время бормочет извинения. — Прости меня, прости меня! Я никогда не хотел, чтобы ты увидела такое вульгарное зрелище... — говорит Хуа Чэн, и его обычно бледные щеки под повязкой на глазу заливает румянец. Он делает шаг назад, увеличивая расстояние между собой и парящей перед ним неземной фигурой. Несмотря на призрачную внешность юноши, Хуа Чэн не может не чувствовать остаточного чувства стыда за свои наглые действия. — Я искренне сожалею о своем грубом поведении. Это было непростительно неуместно с моей стороны... осквернить себя, думая о тебе таким непристойным образом — Голос Хуа Чэна тихий и пронизан сожалением, редким чувством для обычно уверенного в себе короля призраков. Казалось призрак перед ним был тоже сконфужен его словами, поэтому жестами пытался поднять его, что-то указывая. Если тогда Хуа мог понять все его жесты то возможно смог бы и поговорить с неизвестным молодым господином. Но сейчас тот только и мог что следить за реакцией и смотреть на указываемые ему вещи. Проведя так ещё какое-то время, но уже не том гнетущее одиночестве. Хуа Чэн следует жестам призрачного юноши, позволяя провести себя по особняку еще раз. Призрак указывает на различные комнаты и артефакты, как будто давая ему последний тур, прежде чем они расстанутся. Когда они достигают вестибюля, юноша останавливается, его полупрозрачный взгляд встречается с взглядом Хуа Чэна. Хотя не произносится ни слова, между ними возникает молчаливое понимание — связь, выкованная в пылу совместного, невозможного момента. Хуа Чэн колеблется недолго, затем тянется к складкам своего одеяния, доставая искусно сделанное кольцо. Он подходит ближе к призрачной фигуре, протягивая кольцо с чувством благоговения. — Возьми это, — тихо говорит Хуа Чэн, вкладывая кольцо в призрачную руку юноши. —Пусть это послужит обещанием — обещанием, что я вернусь в это место, чтобы разгадать тайны, которые связывают нас». Кольцо, кажется, мерцает и светится в призрачной руке юноши, его драгоценный камень мерцает, как далекая звезда. — Носи его как символ связи, которую мы разделяем, какой бы невероятной она ни была. И знай, что я не успокоюсь, пока не узнаю правду о твоем присутствии здесь. Хуа Чэн делает последний, торжественный поклон, выражение его лица смягчается с редкой мягкостью. — Прощай, пока... Пока мы не встретимся снова. Произнеся это, и видя, как в тонких на вид пальцах холодный метал словно угасает Хуа наконец покидаёт территорию особняка, испытывая все большее желание вернуться сюда вновь. Чувствую тепло от промелькающей мысли о новом знакомом, что явно успел украсть его сердце.