Святость – наша первая природа «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего» (Иоанна 15:5). Отец Ричард Рор понимает метафору Иисуса о лозе и ветвях как иллюстрацию взаимного пребывания: Христос в нас и мы в Христе. Мотивация, смысл и энергия любого действия исходят из его конечного источника – основного и центрального фокуса человека. Какова истинная и искренняя мотивация? Кто или что видит? Это отрезанная ветвь, эгоистическое «я», пытающееся действовать само по себе (Иоанна 15:5–6)? Это человек, который хочет быть правым, или тот, кто хочет любить? Ветвь, которая сохраняет осознанную и любящую связь со своим Источником (Богом, Иисусом, Высшей Силой), предлагает совершенно иную перспективу. Когда Иисус говорил об отрезанной ветви, Он имел в виду человека, который может видеть только с позиции «меня» и того, что отвечает его нуждам. Мне кажется, что наше общество в значительной степени состоит из таких разобщённых ветвей, где преданность общему благу стала редкостью. Видение, выходящее за рамки своего эго, я называю участвующим видением. Это новое «я», которое с радостью может сказать вместе с апостолом Павлом: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Галатам 2:20). Это первичное единение сразу же передает чувство простора, радости и тихого удовлетворения. Оно не тревожно, потому что иллюзия разрыва между мной и миром уже преодолена. Зрелый верующий знает, что невозможно быть отделённым от Источника, или, как говорит Иисус, находиться «вне лозы». Но большинство людей пока сознательно этого не осознают. Они не «спасены» от самих себя, а это единственное, от чего нам действительно нужно быть спасёнными. Они ещё не живут из своего объективного, полностью данного и незаслуженного существа, «скрытого с Христом в Боге» (Колоссянам 3:3). Для большинства из нас наша глубочайшая идентичность всё ещё остаётся скрытой. Главная и незаменимая задача религии – раскрыть эту основополагающую истину о нашем общем единении в Боге, привести её к полному и благодарному осознанию. Это и есть единственный истинный смысл святости. Ирония в том, что эта святость – наша первая природа. Но мы сделали её настолько недостижимой, что она даже не стала нашей «второй природой», которую мы могли бы носить с достоинством. Эта основная идентичность во Христе превратилась в соревнование за достоинство или моральное совершенство, в котором почти никто не побеждает. Но это то, во что мы можем только погрузиться и принять, – и никак не достичь, что полностью унижает эго, волевых и всех, кто стремится к сверхдостижениям.