Клуб комфорта

Ну да. Было и было.

Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.

(с) Анна Ахматова

Россия счастие. Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.

И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,

И нет ни Петербурга, ни Кремля —
Одни снега, снега, поля, поля…

Снега, снега, снега… А ночь долга,
И не растают никогда снега.

Снега, Снега, снега… А ночь темна,
И никогда не кончится она.

Россия тишина. Россия прах.
А, может быть, Россия — только страх.

Веревка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.

Веревка, пуля, каторжный рассвет
Над тем, чему названья в мире нет.

1931 (с) Георгий Иванов

Знaй, что самый огромный бриллиант — это солнце. К счастью, оно сверкает для всех.

(c) Чарли Чаплин

Вот стоит на базаре человек из старого-старого анекдота и продаёт воробья за тысячу рублей (потому что деньги очень нужны, если кто-то не помнит анекдота).
И тут вдруг подходит человек и говорит: "А я покупаю!". Но тут другой человек (его знакомый) говорит: "Извините, но это Я покупаю за две тысячи рублей". Потом подходит третий человек, четвёртый. В конечном итоге воробья покупают за четыре тысячи долларов (сколько у всех четверых вскладчину набралось).

А люди-то видели! Видели как человек у которого есть четыре тысячи долларов (то есть безусловно не дурак), купил воробья, то есть значит воробей является безусловной ценностью и хорошим способом вложения капиталов.
Нет, с улицы воробьёв не покупают. За настоящими воробьями заходите в нашу воробейную галерею.

(с) Дмитрий Горчев

Держите капибару и котика!

Сам не заметил, как пришел в такой режим: ранним вечером слушаю аудиокнигу, поздним читаю печатную, а перед сном — цифровую. Аудио можно с чем-то совмещать, например, с передвижением или некоторыми делами. Бумага — дань традиции, то, что подарили или дали прочесть, сам редко покупаю печатные издания. Цифровая — последнее окно в явь, прежде чем та заменится сновидениями. Стоит мне зайти в любую соцсеть и увидеть, что там опять творится, как я говорю себе: у тебя есть отличное приложение с очень длинными и интересными постами преимущественно мёртвых пользователей, вот их и думскролль. И да, сейчас это три разных книги. Помню, раньше не читал новую, пока не закончу предыдущую, и считал отход от этого правила читательским промискуитетом. Всё изменилось. Хотя всё осталось прежним.

не покупайте большие паззлы, мы сидим четвертый день

Я философ; это значит что у меня есть вопрос на любой ответ.
______
Роберт Зенд

Глубокая тоска, бродящая в безднах нашего бытия, словно глухой туман, смещает все вещи, людей и тебя самого вместе с ними в одну массу какого-то странного безразличия. Этой тоской приоткрывается сущее в целом.
__________
Мартин Хайдеггер, “Время и бытие".

— Вы материалист? — спросил индус.
— Ни в коем случае, — ответил Толстой. — Я как раз полагаю, что нет заблуждения мрачнее, чем воззрение материалистов. Однако я не могу сказать, что целиком принимаю какую-то из религиозных доктрин.
— Вы верите в Бога?
— Конечно.
— А вы согласны с тем, что человек — это его воплощение?
Толстой засмеялся. Чертков повернулся к переводчику и сказал:
— Он потому смеется, что два дня назад мы говорили как раз об этом. И Лев Николаевич замечательно, по-моему, сформулировал ответ. Он выразился так: человек считает себя Богом, и он прав, потому что Бог в нем есть. Считает себя свиньей — и опять прав, потому что свинья в нем тоже есть. Но человек очень ошибается, когда принимает свою внутреннюю свинью за Бога.
Дослушав перевод, индус очень серьезно кивнул и спросил:
— Вы верите в переселение душ?
— Я полагаю, — ответил Толстой, — что существование отдельной личности — это одна из фаз вечной жизни в постепенно возвышающихся формах. И эти формы так близки между собой, что смутное воспоминание о предыдущем состоянии не исчезает в человеке никогда. Может, поэтому и говорят о переселении. Но смерть в любом случае не страшна, она просто переход. Мир — одно целое. И нет другого чуда, кроме жизни.
— Согласен, — сказал индус, когда переводчик договорил. — Единственным настоящим чудом являемся мы сами. Поэтому я вовсе не уверяю вас в том, что с вами произошло чудо. Напротив, с моей точки зрения в таком опыте нет вообще ничего необычного.

Т. (с) Виктор Пелевин

Многие полагают, будто любовь состоит в том, чтобы выбрать женщину и жениться на ней. И выбирают, клянусь тебе, сам видел. Разве можно выбирать в любви, разве любовь — это не молния, которая поражает тебя вдруг, пригвождает к земле посреди двора. Вы скажете, что потому‑то‑и‑выбирают‑что‑любят, а я думаю, что наоборот. Беатриче не выбирают, Джульетту не выбирают. Не выбирают же ливень, который обрушивается на головы выходящих из концертного зала и вмиг промачивает их до нитки.

«Игра в классики»

Штирлиц, выкладывающий лисёнка из спичек,
Пеппи Длинныйчулок, отчитывающая грабителей,
муж и жена, что спрятались ото всех,
заперли двери, залезли под стол.

Человек-слон, знающий, что время пришло,
Бэтмэн, истребляющий Николсона под корень,
Вернувшаяся Алиса и проснувшаяся Алиса,
двое больных в раю.

Шерлок Холмс, которому принесли пакет,
полномочный посол, стреляющий в заводную игрушку,
Кайзер Сузе, что старательно прихрамывает,
четыре шотландских торчка.

Суки! Они подложили тебе сырой порох!
Суки! Они подложили тебе сырой порох!

Ты не знаешь, с кем из них
Ты не знаешь, на чьей стороне
Ты не знаешь, с кем из них
Ты не знаешь, на чьей стороне

Данила Давыдов.

Всех с добрым утром и хорошей недели!

#спросидедовича

Спрашивали:

Уважаемый Дедович, Вы могли бы помочь разобраться, как гравитационная тюрьма способствует эволюционному превосходству тех, кто пытается сохранить хоть какое-то безумие в условиях информационной войны? Только Вы можете ответить на этот вопрос.

Отвечаю:

Наконец-то по существу. Ещё до того, как наши достославные предки сокрушили фашистов, и до того, как наши прадеды стёрли в ходе революции большинство предшествующих ей следов фамильных связей, прошло около 19 веков сколько-нибудь осознанной эволюции. При этом человек современной анатомии существует порядка 300 веков. Предшествующий ему человек умелый появился 28 000 веков назад. Первые приматы появились 60 000 – 85 000 веков назад. Жизнь вышла на сушу примерно 4 000 000 веков назад. Первое живое существо появилось 39 000 000 веков назад. Как видим, переход на новый уровень каждый раз занимает существенно меньше времени, чем в прошлый раз. Может быть, в этот раз нам хватит ещё каких-нибудь 80 веков. Может быть, десяти или двух, если не будем ставить палки себе в колёса. И следующий уровень — это с одной стороны массовый выход в космическое пространство за пределы гравитационной тюрьмы (расселение на другие планеты), с другой — уход во внутреннюю реальность (цифровую метавселенную). Возможна и вполне вероятна опция совмещения жизни в обеих из этих реальностей. Информационная война (и любая война) — это проявление той части природы, в которой её едино-противоположные сущности борются, тем вырабатывая энергию (обратная сторона — эрос, созидание, любовь). Безумие — это способность выйти за рамки шаблонов мышления, чтобы сделать очередной шаг (от одного человека не требуется много), из которых и складывается в итоге выход на новый уровень. Эволюционное превосходство — это способность контролируемого безумия. Гравитационная тюрьма не способствует эволюционному превосходству, она то, за рамки чего нам предстоит выйти с помощью этого превосходства. Поэтому сохраняйте безумие. Следите за сохранностью вещей и документов.

Спрашивайте здесь.

Кажется логичным, что если ты видишь клочок голубого неба в маленьком окошке, то стоит выйти на улицу и увидеть все небо целиком. Но это работает не всегда. Нужно особое небо. Тут что-то про важность путешествий. Путешествия бессмысленны, если они происходят не в душе. Поэтому иногда лучше маленький яркий клочок голубого неба. Особенно если ты среди серых осенних хрущевок - но дело не только и не столько в них самих. Есть здесь что-то общее в этом клочке неба, в зимних воспоминаниях о лете, в фразе “где был счастлив, туда не возвращайся”, в строке “зачем вся дева, если есть колено”. Это особая игра контраста, света, фокуса, направляющая человека в этот клочок неба, как ствол ружья. Экзюпери писал в “Цитадели”, что деревья растут здоровыми и высокими, когда их направляет ввысь скованность, когда они зажаты с боков своими собратьями, когда у них нет другого выбора, кроме как расти вверх.