Я внимательно просмотрел интервью Щедровицкого Зыгарю, где он открещивается от концепта «Русского Мира», СВО и СВК. Подозреваю, что этот каминг-аут во многом продиктован личными обстоятельствами — семья с 2013 живёт в Латвии, а по нынешним временам за эдакие порочащие связи могут и попросить оттуда. Но думаю также, что в большинстве своих тезисов и оценок Пётр Георгиевич был вполне искренен. Надо сказать, я всегда с некоторой иронией относился к раздутому мифу о «методологах»; как по мне, методолог — это по определению недоучившийся философ. Но это скорее про типового адепта, а не про отца-основателя: он-то был философ вполне доучившийся. Как-то раз у меня на дне рождения были Пятигорский и ещё один из однокурсников ГПЩ, и они предались воспоминаниям: ну, Жора был всегда серьёзен; помнится, он ещё на третьем курсе с важным видом объяснял первокурснице: «запомни, подошва — это основа ботинка!» Я никогда не давал себе труда сооружать серьёзную критику «подошвам» Учения, ограничиваясь мягким троллингом — ну, например, как-то в присутствии Петра разразился речью о том, что их «мыследеятельность» это полная глупость по той простой причине, что мышление и деятельность это прямые противоположности. Что блистательно доказал ещё Поршнев в своей теории антропогенеза: мол, человек ушёл из животного мира в тот самый момент, когда научился тормозить рефлекторное возбуждение коры головного мозга, иначе говоря, не столько «думать» — думают как раз-таки и животные на свой манер — сколько, наоборот, не думать. И в этом смысле их «деятельностному подходу» я всегда противопоставляю свой «бездеятельностный подход» — именно на этом философском основании когда-то и возник наш Клуб мужчин-бездельников. Пётр Георгиевич в части «серьёзности» пошёл в папу и даже слегка крещендо, поэтому такого не терпел и даже в какой-то момент демонстративно забанил меня на фейсбуке — это, правда, уже после аналогичного по стилю прогона про «разделение пруда», что пруд поделить трудно, ибо вода в нём общая, и что каждый уважающий себя методолог обязан помнить как два пальца, что промышленных революций именно четыре, а технологических укладов шесть, и никак не наоборот. Вообще, если что и губит всю эту тусовку, то именно зверино серьёзное отношение к своему всепобеждающему учению, так резко диссонирующее с неявной ласковой отсылкой к хейзинговскому Homo Ludens, лежащей в их понятии «организационно-деятельностная игра». Что такое ОДИ — я обычно так объяснял. Вот ты приходишь туда, весь такой возвышенный и просветлённый за новыми знаниями, а тебе вместо здрасьте объясняют, что ты, во-первых, никто и звать никак, думать и уж тем более мыслить не умеешь и не умел никогда в жизни, терминов не знаешь («не в языке» на их воляпюке) и место твоё у параши. «Знаете, как у методологов принято посылать на хуй? «У вас нерефлексивная позиция!»» — это тоже из моего фирменного троллинга. Во что играем? Да в то, что ты лох, бро. Ну и, канешна, эти их квадратики, стрелочки и галочки на флипчарте. Мой неизжитый снобизм титульного носителя литературного русского языка всё время толкал меня к крамольной мысли, что вся эта тяга к схематизации — от простого неумения корректно пользоваться великим и могучим, который сам по себе великолепное средство и даже, не побоюсь этого слова, «метод» мышления — куда как более гибкий и развитый, чем все эти самопальные минималистические каракули. Но это я всё изложил, если угодно, антологию своего подросткового хулиганства. В принципе, давно пора уже поговорить серьёзно и про подошву тоже. Вопрос только, кому это сейчас будет интересно. Кроме Зыгаря, конечно.