И последнее на тему электронных повесток — исследователь госданных Михаил Комин (@komintariy) рассказывает о том, как цифровизация призыва будет осуществляться технически на практике. А с технологической точки зрения для строительства «цифрового ГУЛАГа» российскому госаппарату понадобится не просто прыгнуть выше головы, но и сделать это в рекордно короткие сроки и при резко сократившихся ресурсах — прежде всего, из-за оттока IT-кадров и недоступности ряда технологий. Поэтому будущая эффективность системы, созданной в условиях столь жестких ограничений, вызывает немало сомнений. Главное препятствие для создания супербазы военнообязанных — это даже не проблемы с госданными и их интеграцией, а борьба разных ведомств за то, кто будет контролировать столь мощный инструмент. В России существуют сотни разных государственных информационных систем. Госорганы не хотят интегрировать их в единое хранилище, потому что это разрушит рентные цепочки — придется отдавать контракты на поддержку и развитие IT не своим подрядчикам, а каким-то общим. Мало того, многие данные силовых ведомств охраняются уровнями секретности — часто надуманными, — что позволяет им не участвовать даже в масштабных проектах по интеграции государственных баз данных. Зато при необходимости силовики могут отжимать себе системы, созданные другими. Правда, поскольку они часто не обладают соответствующими компетенциями, реестры разваливаются или теряют изначальную функциональность. Масштабы супербазы военнообязанных привлекут к борьбе за контроль над ней самые влиятельные группы в российской элите. Она уже началась: глава Минцифры говорит, что именно его ведомство занимается созданием реестра, другие источники сообщают, что реестр будет разрабатывать «один из крупных подрядчиков ФСБ», а самым логичным выглядит вариант, когда за основу возьмут «Единый регистр населения» ФНС. В любом случае, кто бы ни стал в итоге исполнителем проекта, сжатые сроки и сложность задачи делают шансы на успех крайне низкими.