Вообще, пока начало года и время новогодних резолюций и прочих праздничных письменных практик еще не прошло, решил попробовать поменять некоторые свои привычки. Шутка ли — я открыл с десяток вкладок со статьями типа «учебник по продуктивности», в котором, кстати, цитируют «Бредовую работу» Гребера, то есть все не так уж и плохо, и на полном серьезе читаю все это дело. И практики прослушивания музыки это тоже касается. «Настала пора вернуться к большей основательности, к меньшей СДВГшности», — решил было я, выбирая альбом на начало своего привычного пути в маршрутке из Еревана в Тбилиси. Я вспомнил про свой плейлист с электронной музыкой, и выбор пал на Caribou. Было важно отслушать целиком альбом Suddenly, ни на что не отвлекаясь, затем так же поступить с альбомом Swim. Оба альбома я уже слушал, в их значительности не сомневаюсь, однако не помню толком ни тот ни другой. На практическом уровне мне удалось претворить план в жизнь. Но я все равно ничего не помню. Если Джон Хопкинс со своей футуристичной электроникой идеально скрасил цветом космического пейзажа мой путь из Батуми в Тбилиси некоторое время назад, то более замысловатый подход северного оленя Дэна Снейта просто не попал в контекст. Зато потом я перешел на группу, которую еще года четыре назад боготворили до уровня культа многие мои коллеги, считая их лоу-фай-поп-музыку неким недостижимым эталоном. Это группа Тальник, и сейчас, в полуболезненном, полусонном состоянии, переслушивая альбомы «Сипс» и Cyou, наблюдая ясное-ясное небо в сумерках под трек «Давай прервемся» и думая о том, всегда ли там были такие психоделические вставки с голосовым ассистентом или же я схожу с ума, я наконец-то это все оценил. Настолько, что тут же добавил «Сипс» в свой плейлист «100 моих любимых альбомов», в котором их, кстати, уже сто три. Начало года — время отказываться от дурных привычек, но одной из них я не стал изменять. Как в 2016 году я начал утро первого января с трека «Вальтер» с еше не вышедшего альбома макулатуры «Пляж», который разделит и для них, и для меня мир на до и после, так и сейчас я попробовал послушать несколько песен с живого альбома «Концерт в Москве». Я игнорировал всякие легкомысленные приколы типа «Толстяк страдает» или песни с последних полноценных альбомов, сосредоточившись на живой классике, от «Вместе» до «Жизнь продолжается», и надо признать, живые аранжировки с профессиональными барабанами и остроумной перекличкой гитар Миши из ЦЦ и Оскара Юнусова, звучат прям мощно. Больше того, даже сами Женя и Костя практически не сбиваются, и некоторые места, где они вытягивают припевы вдвоем, звучат как услада для ушей – зацените первый припев «В огне» например. Но портят все они же, начиная ерничать или издевательско выть почти в каждой песне (из тех шести, что я пока послушал). Я этого в упор не могу понять. Ладно, есть желание абстрагироваться от старых песен про пиздострадания, поэтому они и поются в такой манере, предположим. Но вот трек «Жизнь продолжается», относительно свежий (по меркам макулатуры староватый, конечно, учитывая количество релизов, но так то он вышел всего полтора года назад), про наблюдения за новоиспеченной эмигрантской жизнью, которая вовсе не то, чем кажется — то, насколько некомфортно было Алехину в чужой хате в Тбилиси (или эта строчка про Кобулети?), то, как остроумно Сперанский противопоставляет Новокузнецк и Кремниевую долину. Я не понимаю, почему чуваки не хотят отнестись к собственному творчеству серьезно. Я читал книги Алехина, и он там везде старалася сделать как надо, так почему сейчас хуже — это лучше? Тот же Леха Никонов, например, ввел в свой обиход мем «обхуяривайтесь», но на концертах он все также глубоко погружается в свои песни, он никогда не будет ерничать на текстах про «Дворы», «Дорогу в никуда», «Плачь над любовью». Это все серьезное дерьмо, которое на момент написания этого всего здорово пронимало и которое продолжает пронимать сейчас. А у Алехина «раз два три жопа» — это уже как часть абсолютно всего, без этого ни одна песня, ни один публичный шаг не может существовать.