ᅠᅠ[✨✨✨✨✨✨✨] 🌟🌟✨Я хочу тебя слышать.
✨@camiloxxxeeДжисон летит со стула и падает на пол. Поза неудобная, плюсом ещё и голова, которой он об стенку ударяется, жалобно пульсирует. Вновь начинает тошнить от воспоминаний и недавние мысли о спасении слуха куда-то деваются — обидно. За Минхо чертовски обидно.
Внутри надеется, что всё возможно: наличие слуха подтвердится, а если нет — слуховой аппарат спасёт всё. Только Хан не знает, сколько он стоит, можно ли Минхо его устанавливать?
Джисон хватает почти разряженный телефон со стола, тыкает по браузеру и начинает судорожно строчить по клавиатуре: пальцы летят мимо букв.
— Вроде по всем пунктам можно.. — говорит он сам с собой, будто от этого ему станет легче. — Но считается ли вчерашняя авария его потерей слуха, или всё же надо считать ту, которая была в детстве? — Джисон прочитал пункт о том, где говорится, что слуховой аппарат нельзя устанавливать в течение первых двух месяцев после внезапной потери слуха. — И считается ли это внезапной потерей? — чешет голову. — Конечно считается, его же внезапно сбили.
Джисон возвращается в больницу. Зайдя в палату, он не замечает Минхо на койке.
— Ты меня напугал.. — Хан хватается за сердце, заметив парня у окна. — Как ты, милый? У тебя что-то болит?
В ответ тишина. Хан пытался затыкать свои мысли и боль, внушая себе, что всё так и должно быть.
— Я принёс тебе мандаринок. Ты же их любишь, да?
Минхо поворачивается. Щёки у него впали, царапины на бледном лице выглядят ещё ярче и кровавее, руки и ноги дрожат, а глаза заплаканы.
— Я тебя не слышу, но ты можешь говорить дальше. — и поворачивается к окну.
От такой картины у Джисона сжимается сердце. Его милый мальчик, который несколько дней назад радовался шуму ветра за окном, слушал пение птичек, разучивал аккорды на гитаре, сейчас вновь в тихом омуте. Больно пиздец. По другому не скажешь.
— Мандаринки... — Хан улыбается, пытаясь создать хоть какой-то позитив между ними, подходя к подоконнику. Хо краем губ тоже принимает улыбку, берёт дрожащими руками мандарин и начинает его чистить. — Не думай, что всё обрушилось снова. И даже если ты вновь вернулся в свой глухой и холодный мир, это не значит, что в нём не будет меня.
Минхо молчит и ест дольки цитрусового. Даже не смотрит на губы, а раньше он так делал, чтобы понять, что говорит ему парень.
— Расстанемся? — выдаёт он тихо.
— Нет! Мы не будем расставаться. Я не говорил этого. — Хан суетится, берёт в свою ладонь руку парня. — Минхо, даже если ты этого не слышишь, просто знай, что я не брошу тебя!
— Джи, давай расстанемся. — его взгляд холодный, наполненный слезами. — Прости. Я даже себя слышу, но мой мозг ещё помнит звуки.
Джисон не говорит ни слова. Он начинает копаться в своей сумке, достаёт оттуда маленький блокнот и ручку, и начинает писать:
ᅠᅠ «Мы обязательно справимся. Мы попробуем снова, теми же шагами, маленькими, но попробуем. Я никогда тебя на оставлю.»
Минхо читает и пишет ответ. Ручка еле держится в его руках:
ᅠᅠ «Я не хочу быть для тебя обузой. Я не хочу, чтобы рядом с тобой был инвалид.»
Сразу же судорожный ответ:
ᅠᅠ«Ты не инвалид, а мой возлюбленный. Мне неважно, слышишь ты или нет, можешь ты говорить или нет. Мне важен ты — я тебя люблю настолько сильно, что ты даже представить не можешь. Я хочу проводить с тобой время, я даже молчать с тобой люблю!!! Не говори мне такие ужасные вещи.»
Минхо начинает плакать. Слёзы быстрым потоком льются из глаз, а губы дрожат. Джисон и сам хочет разрыдаться, но лишь прижимает любимого к себе и шепчет ему на ухо всего три слова: Всё будет хорошо.
