Продолжим разговор о репрессиях. Часть вторая. Поговорим о свободе слова и её противниках с другого фланга. Уехавшие активисты, которые позиционируют себя как либералы, вроде бы всегда выступают за всё хорошее, за свободу против несвободы. В том числе за свободу высказывания. Но всегда ли это так? Та же Янгмаша ещё в 2020 году писала, что ей «приятно» от того, что её сторонники подготовили доносы в органы на Егора Просвирнина. Хорошо помню и его попытку прочесть лекцию в НИУ ВШЭ в 2015 года — тогда доносчики устроили целый скандал, лекцию отменили. Это было на самом пике популярности СиП, а тема звучала так: «Как монетизировать интернет-ресурс». Автор той «кампании отмены» сейчас в эмиграции. А сколько писали публичных доносов на того же Крылова, Белова, других. Громко обвиняли в экстремизме. Ещё в те годы, когда националисты были главной уличной оппозиционной силой, а митинги либералов собирали несколько сотен человек. Ну или вспомним отношение к 282 статье УК РФ. Вот, скажем, что про неё когда-то говорил Лев Пономарёв: «В России отмена 282-й статьи чревата опасностями. Россия всегда берёт крайние формы общественной жизни. Это и крайние формы марксизма, и крайние формы национализма. Наверное, это просто в менталитете русского человека». Можно загуглить и хлёсткую статью Бориса Вишневского «Отмена 282-й — подарок для фашистов». По этой 282-й потом кого только не сажали. Это только сначала жертвами стали русские националисты, а затем — все подряд. Националисты годами кричали, что это в чистом виде репрессивная практика, что нужно бороться за отмену статьи. Но к требованию отменить 282-ю присоединилось только небольшое число молодых «уличных» оппозиционеров. Зато вся старая гвардия усиленно топила за 282-ю. Или делала вид, что не замечает её. Логика всегда была такая: «Лишь бы сажали не своих, а свои. Лишь бы сажали не чужие, а чужих». Такая логика сейчас снова в моде. Практически во всех лагерях. Но государственная стрелочка всегда поворачивается. Особенно в России. Вчера по 282 сажали националистов, а сегодня — любого, кто не понравился случайному чиновнику. Сегодня доносы пишут на «нацпредателей», которые сказали на концерте «нет войне», а завтра напишут на «рассерженных патриотов», потому что власть увидит врага именно в них. Уже пишут. Сегодня в иностранные агенты попал политолог либеральных взглядов, а послезавтра в стране сменится конъюнктура — Илью Ремесло объявят китайским шпионом. Государственная идеология в нашей стране меняется быстро, сразу за сменой власти. В 80-е политик был пламенным коммунистом с партбилетом, в 90-е он стал прозападным демократом, а сегодня это видный православный патриот, день и ночь ругает блок НАТО и борется с геями. И всё это один и тот же человек! Завтра он станет каким-нибудь коммунитарным трансгуманистом, если этого потребует новая номенклатура. Вместе с госидеологией меняется и категория «врагов народа». Не так давно в «красно-коричневых» стреляли из танков в центре Москвы, а теперь это уважаемые люди, выступают в прайм-тайм на федеральных каналах. Такая же метаморфоза ещё раньше произошла с демократами — они совершили увлекательное путешествие из диссидентов в телегероев, а потом обратно в диссидентов. О том, как это происходит, вам лучше всего расскажет автор цитаты «Где наша армия, почему она не защищает нас от этой проклятой Конституции?» Как говорится, бойтесь своих желаний, иногда они могут сбываться. Я к чему это всё? Бесконечный конвейер может не остановиться никогда. Сегодняшние ястребы могут уже завтра стать новой мишенью государственного насилия. И дальше по кругу. Свобода высказывания должна быть универсальной ценностью. Поэтому лично я выступал и буду выступать против доносов и сроков за слова, кто бы ни был доносителем или его жертвой. И напоминаю всем, что между донатами ВСУ или работой на иностранную разведку и просто позицией «против войны» — разница огромная. Конечно, полная отмена преследований за слова — это идеальное состояние. Его трудно достичь, но стремиться к нему необходимо. Иначе цепочка репрессий не прервётся никогда.