#гогольцентр #кириллсеребренниковЯ давно не была в
Гоголь-центре, не все там видела и не все мне нравилось. И это вообще не важно.
А важно то, что эти спектакли всегда заставляли думать. (Пишу в прошедшем времени и ловлю себя на мысли, что до сих пора до конца не осознаю, что это конец)
Впрочем, заставляли – неправильное слово. Побуждали. Стимулировали мышление. Вынуждали разбираться с самим собой и с окружающим миром.
Никогда не позволяли постоять в сторонке в позиции, что не все так однозначно.
Не понимаешь? – Думай, копай, разбирайся, отвечай на неудобные вопросы, которые прозвучали со сцены.
Этот театр всегда вскрывал раны. Как внутренние, прогнившие внутри человека, так и общие – раны того общества, частью которого мы являемся.
Этот театр никогда не оставлял равнодушным. Помню, как после
Машины Мюллера мы до хрипоты спорили, имея полярные мнения от спектакля. Это ли не признак того, что театр живой?
Но есть у меня ощущение, что все, что запрещается начинает обладать еще большей силой.
Ниже вы увидите кусочек записи прямого эфира с последних минут существования
Гоголь-центра. Видео целиком залью в
инстаграм. Я смотрела и плакала. Писала что-то про петицию. Не могла смириться.
Слова тех, кто говорил со сцены, звучали гораздо мрачнее, чем слова
Кирилла Серебренникова. Он уехал, он свободен, он продолжает творить. И, как мне показалось, он расстался с
Гоголь-центром гораздо проще, чем многие в России.
Оно и понятно: у него куча идей и не меньше возможностей для их реализации в свободной среде. А что у нас - знаете сами…