Меня всегда удивляло, как любой чужой текст в прочтении наполняется личным смыслом. Здесь это видно особенно ясно: герои -- преподавательница английской литературы и ее студенты изучают романы в Тегеране. Исламская революция, война с Ираком, война с «коллективным западом» -- все это вплетает в текст личное и плотно связывает его с определенным временем и местом. Как в истории Лолиты и Гумберта слышна история Ирана и «конфискация жизни одного человека другим». Причем здесь столкновение мечты Гэтсби с реальностью? Как одно сообщество считает себя компетентным в формировании образа о других, навязывая свои идеи и мечты. Избавляясь от прошлого. И отказывая в праве видеть, думать, помнить и понимать историю не в официальной трактовке. Здесь вера становится политическим инструментом, а не свободным выбором. И сторонники революции спрашивают: "что вам так сложно потерпеть ради общего дела, это всего лишь кусок материи" Воображение становится единственными кармашками свободы, которые получается контролировать. Здесь нет ответа, как «правильно» взаимодействовать с режимом, который ты не поддерживаешь. Преподавание в государственном институте можно назвать предательством собственных идеалов. Но и бросить студентов -- значит лишить их возможности научиться анализировать, а не слепо следовать лозунгам. Уезжать или оставаться? Подчиняться, верить, сотрудничать, бороться, кричать, молчать, отрицать? Зло проявляется в отсутствии эмпатии? Смерть лидера репрессивного режима решит все проблемы? Как вообще можно быть свободным в таких условиях? Здесь нет однозначности, нет деления на черное и белое, хороших и плохих. Как и любая частная история -- она построена на противоречиях. Как и любая частная история -- она возвращает тебе контроль над реальностью. «Современная литература разоблачает зло в быту, в обычных отношениях, в обычных людях вроде нас с вами... У Остин, как и в большинстве великих литературных произведений, зло кроется в неспособности видеть окружающих и, следовательно, им сопереживать. Страшнее всего то, что эта слепота может существовать как в лучших из нас, так и в худших. В нас всех живет слепой цензор; мы все способны насадить свое видение и желания окружающим»