О смерти
Станислава Маркелова и
Анастасии Бабуровой я узнал из телефонного разговора с
Петром Рябовым 21 января 2009 г.
Собственно, наше знакомство с Петром началось так: я дочитал его "Философию классического анархизма"(2007) и решил позвонить-узнать, что он думает о моих планах по курсовой. Я успел выдавить в телефонную трубку что-то невнятное, вроде "
ПтрВлдвич, я пишу курсовую по Крпткину, учусь на филском МГУ...".
ПВ ответил мне тяжёлым вздохом. Потом через пару минут моего монолога он издал "пу-бу-пу-пу". Я остановился. Мы наверное секунд 10 молчали. Я подумал, что Рябов бросил трубку. Потом сказал: "В
ы наверное знаете, что Стаса и Настю убили".
В голове прозвучало "Нет, а кто это?", но я сказал Петру: "Нет. Не знаю". Он ввел меня в курс дела так, будто я глубоко в теме. Чувство стыда меня переполняло, а сделать было ничего невозможно. Уже потом, когда мы встретились у него в МГПИ им. Ленина я признался, что ничего не слышал про Маркелова и Бабурову. Одна из причин, почему я попал на ближайшие Прямухинские чтения — именно эта. Я понял, что знаю слишком мало, и от этого жить ещё более невыносимо.
Не все мои друзья и знакомые в 2000 гг. погибли от рук русских неонацистов, но слишком многие получили проломанную голову, ножевые ранения и прочее. Слишком многое хотелось забыть к моменту окончания школы (хотя забыть, как в тебя летит град бутылок и арматуры под крики "Слава Руси!" очень сложно). Смерть отца в марте 2005 как будто запустила внутри меня механизм "Коля, давай вот это всё забудем, а?".
В России уже давно нет никаких антифашистских шествий. Нет ни антифашистских митингов, ни чтений, ничего. Память о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой всё равно живёт. Сейчас устраиваются мемориальные встречи в Берлине, Белграде, Питере..
.Смотрите тут.
