Очень часто, говоря о Боге, мы свидетельствуем неполно. Мы стараемся выставить Его для неверующих в самом выгодном свете, замалчивая те "некрасивые", непонятные моменты, которые, как нам кажется, могут от Него отпугнуть. О том, как пророк Елисей воскресил человека говорить можно. О том, как по его слову, вышли медведицы, растерзавшие множество людей - нельзя. О том, как Христос пострадал говорить можно. О том, как Он говорил о лишении Царства Небесного даже тех, кто признают Его господство (Мф. 7:21) - нельзя. О чудесном воскрешении отрока по слову Павла - можно. О чудесном умерщвлении Анании и Сапфиры по слову Петра - нельзя. И наша проповедь становится не миссией, а маркетингом - замалчиванием одних сторон, рекламой других. А значит и Сам Бог перестает быть Богом, становясь продуктом. Но люди не слепые. Люди задают верный вопрос, риторический; вопрос, который задавал Сам Бог Моисею: "Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли, не Господь?" (Исх. 4:11). Любой язычник знает правильный ответ на этот вопрос: "не Господь, есть злой божок, назовем его сатаной, вот он отвечает за все болезни и недостатки, но он слабый, его наш сильный бог-покровитель победит". Но христиане - единобожники. У нас нет такой возможности, и, проповедуя господство Бога над всей вселенной, говоря, что даже птицы "не падают на землю без воли Отца нашего Небесного", мы неизбежно утверждаем, что каждое падение каждого воробья каким-то образом сообразуется с Его волей. Мы это знаем, хотя не всегда понимаем - почему так? И порой кажется, что, если мы об этом не упомянем, то, возможно, и к лучшему, ведь главное - показать красоту Христа, и тогда все-все докажем, ведь в Него, жертвенного и любящего, легко поверить. Но именно здесь кроется ошибка. Здесь - то, что могло бы привести к утрате апостола Нафанаила в числе последователей Иисуса. Он знал еще до своего призвания, какого Христа ждет Израиль. Да, он знал Бога, который забрал жизни каждого египетского первенца, и, тем не менее, назвавшего этот самый Египет - Своим народом (Ис. 19:25). Его соблазн - не в том, как Господь может казаться противоречивым. Его соблазн в том, что пророчества указывают на пришествие Мессии из Вифлеема Иудейского, а не из Назарета. И так легко было бы для Филиппа не сказать об этом. Не упомянуть о том, что Иисуса называют назарянином - такая малость! Зато он бы точно привел своего друга к Тому, о ком Моисей писал в Законе, это ли не стоит выгодного маркетингового замалчивания? Но нет. Филипп сразу, не дожидаясь никаких вопросов Нафанаила, озвучивает и то, во что легко поверить, и то, во что поверить, зная Писания, невозможно. Пророк не приходит из Назарета. Филипп понятия не имеет почему Мессия - назарянин, ему нечего ответить на сомнение Нафанаила, он не может рассказать о том, что Иисус на самом деле родился в Вифлееме, но он не будет молчать об этом несоответствии. Потому что Нафанаил все равно узнает о нем - узнает и решит, что его обманывали. Уйдет, поняв, что это была реклама, а не свидетельство. Задача Филиппа - не ответить на все вопросы и не убедить своего друга. Он должен предоставить правдивую, а не продаваемую картину и сказать: "Это оно, даже если я не могу ответить на вопрос "почему?", но это правда". Для того, чтобы что-то найти, нужно знать, как оно выглядит, даже если это что-то - Христос. Человечество породило множество идолов, божков, божественных явлений, которые не соответствуют тому образу Бога, который явлен в христианстве, в Библии, формируя у людей ложные ожидания и представления. Проповедующий должен рассказать о том, какой Он - этот Христос, но каждая проповедь, после выдачи необходимых пояснений, заканчивается одним и тем же - "иди и посмотри". И, если она была честной, если человек действительно хочет пойти и посмотреть - он увидит. Я, премудрость, обитаю с разумом и ищу рассудительного знания. Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня (Притч. 8:12,17). Елизавета Иванькова